Последний ветер

Мышкин Евгений

Среди всех побежденных им болезней, не было ничего страшнее Черной Смерти. На одну руку он надел рукавицу из прочной толстой кожи, и плотно ухватил крысу. А второй рукой взял стеклянный шприц с инфицированной кровью, и аккуратно ввел её ей. Та запищала, и затихла.

Затем он спустился на улицу, и отпустил крысу. Она несколько секунд оглядывалась, а затем нырнула в канализационный сток. Он знал, что этого хватит. И через пару-тройку дней в городе начнется эпидемия.

Он снял с себя рукавицы, тщательно вымыл руки с мылом,

и поднялся наверх.

Она была наверху. В спальне. Она лежала на кровати, прикрытая лишь тонким шелковым одеялом. И листала его справочник по минералам.

– Ты освободился?
– Её голос звучал неожиданно уютно в том хаосе, в каком он провел большую часть сегодняшнего дня.

– Да.

– Тогда прошу к столу. У нас сегодня птица в гранатовом соусе, бутыль отменного красного вина, и...

– Ишчель.

– Да?

– Ты должна уехать.

– Куда уехать? Почему?

– Просто собирайся и уезжай из этого города. Как можно дальше.

– Да что же случилось, потрудись объяснить?

– Это из-за меня. Я заразил город.

– Заразил? Чем заразил?

– Бубонной чумой.

– ЧТО?! Да ты в своём уме?!

– Да. Эти люди разнежничались.

– Что, прости?

– Они стали слишком мягкими. Им нужно что-то, что заставит их думать. Действовать. Выживать.

– Да они же все умрут!

– Не все. Возможно, кто-то и останется в живых. Я и так слишком долго был для них добрым самаритянином.

– Ты погубишь весь город! А если зараза пойдет дальше?

– Пускай.

– Ты убьешь миллионы...
– Ишчель тихонько всхлипывала. Ты ведь не такой. Ты же обещал лечить людей.

– Я и сейчас это делаю. Только сейчас я пытаюсь вылечить не людей, а общество.

– Ты, ведь не такой... Скажи, что это неправда...

Он смотрел на неё. По лицу её катились слёзы. Она оплакивала этих живых ещё людей, но она не понимала, что сейчас он делает для них нечто большее, чем всё сделанное до этого.

– Ишчель, уходи.

– Нет, я... Я не уйду без тебя.

– Я останусь здесь.

– Пожалуйста, пойдем со мной.

– Уходи!

– Пойдем, пожалуйста...

– УХОДИ!

Она замерла на месте. А потом, не прекращая плакать, оделась, и собираясь покинуть это место, остановилась в дверях.

– Это ведь не ты.
– Сказала она. Ты бы так не поступил. С тобой что-то не так.

– Это с ними что-то не так! Они ленивые изнеженные примитивные существа! Они забыли, что такое прогресс. Эволюция.

– Ллотр, пожалуйста...

– Не перебивай меня, женщина!

– Я ухожу. Но, я больше не твоя женщина.

– Что!?

– Это уже и не ты даже. Это всего лишь твоё черное эго, заполонившее твой разум.

– Тогда пошла прочь!

– Ллотр...

– ПРОООЧЬ!!!

С силой хлопнула

дверь, и он остался один в комнате. Он сел за стол, и открыл бутыль вина. Есть ему не хотелось. А вот вино он пил прямо из горла. Мелкими глоточками.

Через три дня в город пришли чёрные жнецы с косами. И начали собирать свою жатву.

* * *

Когда он очнулся, он лежал на горелых останках бревен, укрытый тонким снежным одеялом. Где-то глубоко на задворках сознания были обрывки странного далекого сна. Или даже не сна, а воспоминания. В том состоянии, в котором он сейчас находился, его мозг вытеснил всё это, ради более насущной проблемы.

Он испытывал практические забытое со времен той давней бойни, чувство.

Боль.

Ллотр уже очень давно привык к тому, что именно он причиняет боль живым существам, а не наоборот. Он чувствовал, что всё тело его покрыто огромным ожогом. Но, больше всего, болела голова. Он начал щупать её, и наткнулся на рукоять, торчащую из глаза.

Он резко сел, и одним мощным рывком вытащил нож. Головная боль разыгралась ещё сильнее.

Ллотр кричал. Он кричал долго. До тех пор, пока воздух не кончился в лёгких.

– Ссуккааааа! Твааарь! Ненавижу, ненавижу тебя!

Левый глаз превратился в кровавое месиво, а мозг восстанавливался с трудом.

– Я найду тебя! Я найду тебя, в какой бы дыре ты не прятался. И буду медленно, медленно разделывать тебя на маленькие кусочки...

В руке он продолжал сжимать нож с необычным лезвием. А затем взглянул на него оставшимся глазом. Клеймо он увидел не сразу.

– Ах ты, ублюдок! Я заплатил тебе хренову гору денег за то, чтобы меня прирезали МОИМ НОЖОМ?!

Ллотр понимал, что в значимой мере это было и его упущение тоже. В эйфории от того, как был выполнен заказ на ножи, он совершенно забыл залезть в голову смертного, и убедиться, что не случится ничего не запланированного.

– Тринадцатый. Тринадцатый. Тринадцатый... Это тоже хорошее число. Вот им я и отправлю маленького ребеночка обратно к Праматери. Ха! Хахахаха!

Ллотр смеялся ещё долго. А потом замолчал. Сидя на черных головешках, он заговорил сам с собой:

– В этот раз я недооценил ни своего беспутного братца, ни этих диких людей, ни Агруса Торна. Всё сорвалось. Впрочем, Тотль самостоятельно не сможет позаботиться о маленькой девочке. И он сделает одну-единственную вещь. Он отнесет ребенка к сестре. Ишчель. Какая она была всегда чистая. Правильная. С идеальным телом. Она будет нянчиться с девчонкой, пока в той не пробудится сила. Лет на 13 можно точно забыть о том, чтобы почувствовать её.

Но, я обязательно найду их. Найду их всех. Я подожду. Найду пока братца, и разберусь с ним. Вот только глаз заживет...