Последний вздох
Шрифт:
И этот прогноз был верным, слишком точным.
Первыми прибывшими были друзья по школе — никого, кого бы знала Клер, но Шейн поприветствовал их в легкой дружеской манере. Их было около десяти, и они приехали группой, вероятно, для собственной безопасности: девушки показались слишком скучно-нормальными для друзей Евы, так что Клер предположила, что они были из окружения Майкла. Некоторые привезли подарки, и Клер указала им на стол, предназначенный для этого.
Миранда, тощий подросток экстрасенс, приехала в разительном одиночестве, одетая в своеобразные, несочетающиеся юбку и топ, которые были слишком велики для нее.
Но она была странной малышкой, и Клер было ее жаль. Она, казалось, всегда была сама по себе.
— Привет, Мир, — поздоровалась она с ней, и протянула ей белую гвоздику.
Миранда посмотрела на цветок, словно никак не могла понять, для чего же он нужен. — Это еда? — спросила она.
Поверх головы Миранды Шейн беззвучно произнес «Пожалуйста, скажи да», но Клер хмуро посмотрела на него и сказала, — Нет, это просто красиво. — Миранда глубокомысленно кивнула и засунула гвоздику за ухо, с длинным стеблем, торчащим с обратной стороны под опасным углом для тех, кто шел за ней следом. — Хм… еда вон там, и пунш. Только не разрезай торт. Это для Евы и Майкла.
— Ладно, — сказала Миранда. Она сделала пару шагов вглубь комнаты, потом повернулась и посмотрела на Клер. — Так жаль, что ты одела белое. Но, возможно, это смоется.
Вот дерьмо. Если бы только у Миранды было чувство юмора, Клер была бы уверена, что она просто испачкается, но, зная, что эта девушка никогда не шутила, она подумала о нескольких других интерпретациях, ни одна из которых не была хорошей. Лучшее, о чем могла подумать Клер, так это о том, что она прольет на себя пунш.
К сожалению, лучший вариант развития событий никогда не настанет.
— Спокойно, — сказал Шейн. — Иногда она ошибается. — Он знал, о чем задумалась Клер, потому что (она полагала) он думал о том же.
— Не часто. — И никогда по поводу важных вещей, хотя Клер в действительности не могла судить о том, что в уме Мирнады было важным. Трудно сказать. У нее было представление о жизни, похожее на теорию хаоса, поэтому то, что было важно для нормальных людей, не обязательно являлось тем же самым для нее. А иногда самые незначительные вещи были наиболее насущными.
У Клер не было времени поразмыслить над этим, потому что именно тогда прибыли первые вампиры, холодные и пронизывающе вежливые. Клер протянула гвоздики дамам, которые приняли их с высокомерным изяществом, прошествовав внутрь и направляясь прямиком к прохладительной плазме. Следующей прибыла группа настороженно выглядящих горожан, одетых в немодные платья и костюмы, с бросающимися в глаза браслетами Защиты. Это были не подпольные мятежники, а люди с узаконенным использованием колов, которые имели некоторые хорошо знакомые взгляды на них, заставившие сердце Клер болезненно забиться. Она пыталась использовать свое влияние на Амелию — насколько это было возможно — чтобы сделать для них жизнь лучше, но она не могла компенсировать целую жизнь угнетений всего за пару лет.
— Клер, — произнес тихонько Шейн. Когда она обернулась, прямо перед собой увидела вампира, одетого в замысловатое черное атласное
Мирнин.
Он выглядел глубоко обеспокоенным и очень смущенным. — Моя дорогая, я чувствую, что мне действительно нужно…
— Уходите, — сказала она. Не громко, но совершенно серьезно. — Не надо мне ничего говорить. Никогда больше.
— Но…
Она с силой оттолкнула его. — Никогда! — Она не прокричала это, хоть и было чувство, будто это крик: ярость, бурлившая внутри нее, сотрясла ее, застилая глаза красной пеленой. — Никогда больше не приближайтесь ко мне и Шейну!
Казалось бы, он не мог выглядеть убитым горем сильнее, чем это было сейчас, но ее это не волновало. Ей было всё равно. Ее глаза наполнились слезами, но она убедила себя, что это слезы гнева, а не грусти. Не разочарования.
Мирнин поклонился в пояс, старомодно и весьма соответствующе, и сказал, — Как пожелаешь, Клер. — Затем он повернулся к Шейну и еще раз поклонился, не так низко. — Я сожалею о необходимости своих поступков. — Он не стал дожидаться, пока Шейн что-нибудь скажет, однако Шейн и не планировал ему отвечать — он наблюдал за Клер, как она поспешно вытирала слезы с глаз.
Мирнин ушел. Он казался… маленьким, каким-то образом. И побежденным, хотя и старался держать голову выше. И хотя она злилась, все равно было больно видеть его таким. И в глубине души, она чувствовала себя потерянной от мысли, что никогда не увидит его снова. Никогда не закатит глаза из-за его безумных скачков в разговоре. Никогда больше не увидит эти глупые заячьи тапочки.
Он это сделал. Не я.
Тогда почему это настолько ужасно?
Она не могла на этом остановиться, потому что прибывало все больше людей, намного больше, и всё, что ей оставалось — это натянуто улыбаться, говорить приятные вещи и раздавать гвоздики дамам. Наплыв посетителей представлял собой смесь горожан и нескольких настороженных, напряженных людей, которые, она была уверена, жили в Морганвилле, но были не его уроженцами — сопротивление, быть может, пришли разведать обстановку. Шейн узнал нескольких, и она заметила, как он перекинулся парой фраз кое с кем.
Наступило небольшое затишье в потоке гостей, и у Клер появилась минутка перевести дыхание и проверить запас гвоздик, который заметно снижался. Опять же, зал теперь был битком набит людьми — более сотни, наверно. Практически толпа для этого города.
На этот раз прибыла группа вампиров, по крайней мере, из двадцати человек. Одна из женщин приняла цветок с очаровательной, изящной улыбкой, а другая приподняла подбородок и прошествовала мимо, отказываясь признавать существование Клер.
Так забавно.
— Полагаю, это для меня, — произнес тихий, спокойный голос, и Клер резко переключила внимание как раз в тот момент, когда Амелия выхватила гвоздику из ее рук. — Прости Матильду. Она не была такой со времен Французской Революции.
— Вы пришли, — выпалила Клер.
Амелия резко изогнула бровь. — А почему я не должна? Я была приглашена. Присутствую только из вежливости.
— Я думала, вы не одобряли… этого.
— Было бы лицемерием с моей стороны, сказать, что меня это радует. Но мое здесь присутствие подходит моим целям. — Амелия кивнула в знак прощания и начала двигаться. Клер вдохнула и спросила, — Вы приказали Мирнину убить Шейна?