Последняя буква Севера

Винчестер Лина

Я с облегчением выдыхаю, и все напряженные мышцы в теле постепенно расслабляются.

– Точно?

– Что за зануда? Я ведь только что ответил.

– Тогда не бросай больше эти дурацкие намеки.

– Этого пообещать не могу.

– Джейк?

Я поворачиваю голову на голос Пайпер.

– Тебя зовет Констанс, хочет снять еще пару дублей. Идем.

– Я разговариваю.

Сцепив ладони в замок, Пайпер остается молча стоять неподалеку от нас. Светлые волосы убраны в высокий хвост, край теннисной юбки колышется на ветру, обнажая ее

подтянутые загорелые ноги. Губы плотно сжаты, словно Пайпер едва сдерживается, чтобы не выругаться – капитан группы поддержки ненавидит, когда ее заставляют ждать.

– Это приватный разговор, – поясняет Джейк и кивает в сторону, молча прося бывшую уйти.

Вздрогнув, Пайпер замирает на несколько долгих секунд, а затем вздергивает подбородок и, хмыкнув, уходит. На ходу она сжимает кулаки и оборачивается, послав мне настолько злобный взгляд, что становится не по себе.

– Интересно, – задумчиво произношу я, – завтра в школе она выстрелит мне в голову или ударит ножом в живот?

– Скорее, съест заживо, не зря же она капитан «Пираний».

– Мало мне ссор со всеми подряд, не хватало только войны с чирлидершами.

Спрятав ладони в передние карманы джинсов, Джейк пожимает плечами, словно спрашивая: «Я могу идти, или ты еще не закончила?».

– Я точно могу рассчитывать на твое молчание?

Закатив глаза, он цокает языком.

– Сколько еще планируется одинаковых вопросов? У меня мало времени.

– Поняла. – Хлопнув ладонями по бедрам, я пячусь. – У меня все. И спасибо. Хотя нет, подожди, я хотела извиниться за то, что ляпнула тогда на уроке. Я не должна была, это мерзко. Мне правда очень и очень жаль.

– Боже. – Джейк прикладывает ладонь к груди. – Хорошо, что ты извинилась, а то я все места себе не находил, переживал.

Его голос сочится сарказмом, и я начинаю раздражаться по новой. Нужно уходить, пока я снова не сказала что-нибудь, о чем пожалею.

– Микаэла, – зовет он, как только я разворачиваюсь. – Ты правда думала, что напугаешь меня тем, что расскажешь всем, где я вырос и что значит мое имя? Я уже давно не тот глупый мальчик, который стыдился бедности.

– Разве?

В ответ он молчит, мой вопрос лишь заставляет его с усмешкой качнуть головой.

Глава 7 Синий, как цвет океана

Интересно, Оливеру хоть на йоту тяжело так же, как мне сейчас? Мы не разговариваем уже четыре дня. Мне трудно дается наша ссора, потому что я не могу отправить ему глупый мем или понравившуюся песню. Не могу рассказать, что после последнего выезда на работу вместе с мамой мои волосы насквозь пропахли луковым супом и картошкой фри, потому что эта квартира находилась прямо над дешевой забегаловкой.

И, как оказалось, в школе у меня нет друзей, потому что все те, с кем я общалась, принадлежат к окружению Оливера. Получается, что к Олли привязано не только мое сердце, но и возможность общаться с людьми. Он не виноват, это я выстроила свой мир вокруг него, рисунков и просмотра сериалов.

Но сейчас я не только

безответна влюблена в Олли, я злюсь на него, потому что он так просто отказался от меня. Если он ждет, что я приду и буду извиняться, то он ошибается. Моя гордость не позволит просить прощения за свое собственное мнение.

Самое трудное в новых школьных буднях – перерыв на ланч. Сжав поднос, я долго брожу вдоль столиков, пока не вижу размахивающего рукой коротышку Клиффа.

– Тряпка, прыгай сюда!

Глянув в другой конец кафетерия, где собрались «Норд» и их приближенные, я тяжело вздыхаю и сажусь рядом с Клиффом и Брианой. Бри играет роль второго плана в школьных спектаклях, мы познакомились во время подготовки постановки «О мышах и людях», в которую меня так и не взяли актрисой, зато приняли постер с анонсом, который я рисовала три вечера подряд.

Бри заправляет за оттопыренные уши короткие волосы, выкрашенные в фиолетовый цвет, и открывает йогурт.

– Почему ты сидишь здесь? – прямо спрашивает Бри. Не отводя от меня заинтересованного взгляда, она проводит языком по фольге, слизывая йогурт. – Разве ты не из компании рокерского стола?

– Поругалась с Оливером, – честно отвечаю я, подхватывая сэндвич.

– В чате писали, что ты подкатила к Джейку, поэтому Пайпер выгнала тебя из компании избранных. – Клифф топит в соусе сразу три ломтика картошки и отправляет их в рот.

– Что еще за чат?

– Норд-фан. Вся школа в нем сидит.

– Я не сижу, – фыркает Бри, опуская ложку в йогурт. – Вообще не понимаю их песни и слушаю только этническую музыку.

– А я не понимаю, – задумчиво произношу я с набитым ртом, – почему меня никто не пригласил в этот чат.

– Тебе там не понравится, – уверенно заявляет Клифф, и я указываю на уголок его губ, испачканный соусом. – Изначально он был создан для поддержки и планирования флешмобов для концертов, вроде рисования постеров, но постепенно превратился в поток школьных сплетен.

– Ребята из «Норда» тоже там сидят?

– Конечно, но они ничего не пишут. Не уверен, что они вообще читают его. – Клифф вытирает рот тыльной стороной ладони, но тут же снова пачкается соусом. – Я все хотел спросить: ты случайно не знаешь, парни когда-нибудь говорили о том, что готовы взять пятого участника? И в какой период времени они обычно прослушивают демки?

– Понятия не имею.

– Ты ведь с ними постоянно, Тряпка.

– Если еще раз так меня назовешь, я попрошу Оливера затолкать микрофон тебе в задницу.

Замерев, Клифф округляет глаза, и на мгновение мне даже кажется, что ему по душе эта идея.

– Я думал, что тебе нравится, когда тебя так называют. Это же рокерское прозвище, типа «блохи» из «Red Hot Chili Peppers». Разве нет?

– Нет, идиот, – со вздохом отвечает Бриана. – Кому вообще понравится такое прозвище?

– Мне, например. Я думал взять псевдоним «Грязный Клифф».

– Что имело бы буквальное значение. – Я указываю на футболку, которую он умудрился испачкать соусом.