Последняя инстанция. Расследование
Шрифт:
– Почему я? – опешил приятель.
– Ну, ты мне как-то ближе. Дороже. Их-то я совсем не знаю. И потом, ты человек одинокий, по тебе грустить никто не будет…
Сашка, похоже, обиделся. По крайней мере, мне показалось, что он совершенно всерьёз воспринял мои слова. Погрустнел, посерьёзнел, уткнулся снова носом в монитор, включив запись. Герой видео по-прежнему крутился у машины, производя совершенно непонятные и практически невидимые нам манипуляции. На какое-то время он вообще исчез из поля видимости. Мне показалось, что он вообще ушёл.
– Где это он? Куда подевался?
– Чёрт его знает, – увлечённый изображением потенциального преступника, Александров, не
Парень не появлялся несколько минут. Стёкла у машины были настолько сильно затонированы, что невозможно было даже определить, в машине преступник, за машиной, под ней или вообще, давно дома. Внезапно, он возник вновь, воровато огляделся по сторонам, захлопнул дверцу и удалился, оставив нас, практически, с носом. Мы ещё минут пять пялились в экран, ставший уже бесполезным, потом синхронно вздохнули и отвалились от стола, как два ненаевшихся кота от пустой миски с выражением горького разочарования на помятых лицах.
– М-да… – изрёк Сашка. – Вряд ли мы увидим продолжение. Кино окончено. Ну, что думаешь?
– Я думаю… – я задумчиво потёр лоб. – Я думаю, что нам нужно сделать следующее. Во сколько у тебя встреча с Рудневым?
– Блин! – Сашка глянул на свои старомодные командирские часы. – Уже опаздываю. Ты подбросишь?
– Куда тебе?
– На Ваську. Через час встреча.
– Если на Ваську, дуй на метро. Точняк успеешь. На машине в это время дольше по пробкам будем продираться. До метро подкину, не вопрос. Далее так сделаем. Ты дай мне эту штуку, – я кивнул на выносной диск, – с собой. Я её экспертам в Сестрорецк свожу. Пусть они ответят на один простой вопрос: можно ли было таким образом повредить тормоза? Если нет, то придётся ещё докачивать видео. Брать с того момента, когда девица поставила свою «мазду» на это самое несчастное место.
– А я по-твоему, с какого момента брал?
– Я не знаю, – растерялся я, – я думал, ты за день только отсматривал.
– Так я за день и отсматривал. Она утром приехала. Я с момента парковки и смотрел. Видел, как она паркуется. Это часов в десять утра было…
– М-да… Откуда же она приехала в десять-то утра?
– Ну, этого, друг мой, боюсь, мы никогда не узнаем. Тебе показать начало?
– Давай, конечно, если успеешь.
– Успею.
Сашка поколдовал над клавиатурой, и на экране возникла «мазда» в движении. Девушка не слишком уверенно втиснула свою машину между двумя другими, как раз под прицел видеокамеры. Вышла – высокая, чуть худоватая блондинка с копной шикарных волос, в коротеньком летнем сарафанчике… Не похоже, чтобы в таком виде она вернулась после ночного клуба. Хотя, может, у неё в машине десять смен костюмов, на все случаи жизни. Девушка захлопнула дверцу и, на ходу включая сигнализацию – была, значит, сигнализация, – двинулась в сторону камеры, а, значит, в сторону парадной. Вот и всё кино. Насмотрелись мы сегодня! Всё не в масть.
– Ладно, Саня, дуй на встречу. Потом отправляйся на Крестовский, найди по времени то же самое место, где пацан у машины трётся. Покажи охранникам. Вдруг они его узнают? Может, это местный наркоша.
– Из элитного дома? – Сашка недоверчиво повёл носом. – Ты сам-то в это веришь?
– Ну, не знаю… Может, из соседнего. Там рядом такой же кильдым стоит, как раньше на месте их дома стоял. Клоповник жуткий. Может, пацан оттуда? Ну, забрёл в соседний двор, увидел крутую тачку, ну, и залез ширнуться…
– Не, Серёга. Глупо это, – без тени издёвки решил напарник. – Чтобы ширяться, полно других, менее опасных мест, чем чужая крутая тачка в элитном дворе под камерой слежения. У них сразу за домами
– Логично, Саня… Я чего-то торможу сегодня. Согласен, если он и наркоман, то не по нашу душу.
– А чего это ты, Сергеев, тормозишь, – Сашка плотоядно ухмыльнулся. – Я так понимаю, с девицей ты всё-таки законтачил?
– Законтачил, законтачил… – недовольно протянул я, и, чтобы уйти от дальнейших расспросов, поторопил напарника. – Давай быстрей сворачивай шарманку. Опоздаешь!
– То есть, сегодня не посидим? – разочарованно хмыкнул Саня.
– Нет, Санёк, не посидим. Дай передохнуть от посиделок. Печень уже свистит.
– Чего делает?
– Свистит. Три зелёных свистка, не помнишь, что ли? Ещё один зелёный свисток, и надпись на надгробной плите: «Издох от цирроза»… Погнали! Мне ещё надо до Сестрорецка к Снегирёву заскочить.
– Гы… – коллега искренне порадовался за меня. – Завидую тебе: ночью секс, днём секс! На работе секс, дома секс!.. Хорошо быть следователем прокуратуры? А, Сергеев?
– Станешь, узнаешь.
Глава 25
До Снегирёва я так и не добрался. Застрял в пробке на Старо-Невском. Позвонил. Выслушал молча о том, какой я незаменимый работник, оценил список вакансий, которые, по мнению полковника, мне удастся занять в ближайшем будущем (кочегар и дворник – самые высокооплачиваемые и максимально удобоваримые из предложенного списка). Пообещал в ближайшее время представить полный отчёт («на бумаге, а не на пальцах, чёрт бы тебя побрал!») и отправился к «курортникам». Позвонил Аркаше, оповестил о намерении посетить его в ближайшие час-другой. Эксперт не сопротивлялся, не ломался и не отказывался от хорошего коньяка.
– Я понимаю, – вещал мне Аркадий, когда я приехал. – Это дело уже начальствам всех инстанций поперёк горла. Мы торопимся, как можем. Заезжал Иван Палыч – наш спец по автотехнике, смотрел то, что осталось от «мазды»… Ничего нового он мне не сказал. Всё, как я и говорил: тормоза подпилены. Там два практически дублирующих друг друга тормозных контура. Так вот. Вся гидравлика была выведена из строя. Там диагональная схема гидравлического привода… – Аркадий с сожалением посмотрел на моё недоумённое выражение лица и сжалился. – Короче говоря, ты не парься и не вдавайся в подробности. Есть такая хрень в машине – тормозной трубопровод, ведёт от главного тормозного цилиндра к тормозным цилиндрам, которые расположены у самых колёс. Вроде так… Вот её и перерезали. Или перепилили, считай, как хочешь…
– Они из чего сделаны?
– Ну, как из чего? Резина с жёсткой металлической оплёткой. Сносу, практически, никакого. Сто лет прослужить могут, если не трутся, конечно, обо что-нибудь.
– А в данном случае?
– В данном случае машина была практически новая. Состояние изначально, ну, до аварии – идеальное. Тормозная система спортивной машины, особенно такой марки – это особая гордость её создателей. Это тебе не «жигули», где шланги могут по колёсам чиркать. Это «мазда»! Там не так всё просто…