Последняя из рода. Скованные судьбой
Шрифт:
— Госпожа, — Кандзо окликнул ее, и они прошли вглубь лагеря, мимо палаток и костров, пока не достигли шатра, отличавшегося от всех.
В таких обычно жили полководцы.
В таком ночевала она всего лишь день назад...
Перед ней откинули полог, и Талила ступила внутрь. Тотчас на нее посмотрела пятеро человек, а она сама прикипела взглядом лишь к одному.
Она не верила своим глазам.
— Дядя?..
Мужчина, о котором у Талилы остались лишь смутные воспоминания, поднял голову и встретился с
Когда его изгнали из клана.
Она думала, что он давно умер. Забыла о нем и почти не вспоминала, даже когда лишилась всей семьи. Привыкла считать себя последней из рода, но ведь так оно и было. Ее дядя не владел магией, за что и был изгнан в конечном счете.
И за то, что интриговал против главы семьи. Против своего старшего брата.
— Здравствуй, Талила, — он шагнул ей навстречу и улыбнулся, но глаза оставались холодными.
— Здравствуйте, господин Хироку, — медленно отозвалась она, скользя взглядом по его лицу.
Мужчина, стоявший перед ней, действительно напоминал отца. Те же высокие скулы, те же миндалевидные глаза и одинаковый взгляд... Холодный, расчетливый, бездушный, пронизывающий ее насквозь.
— Я удивлен, что ты узнала меня, — сказал Хироку, его голос был ровным и даже ласковым, но в нем не было искренности. — Все-таки прошло столько лет... Ты изменилась. Выросла. Сильная, красивая... Настоящая наследница рода.
Талила усмехнулась и не заметила, как обеспокоенно пошевелились те, кто узнал в изгибе ее губ кривую ухмылку Клятвопреступника.
— Не думала, что когда-либо увижу вас. И не в окружении врагов Империи, — просто и прямо сказала она.
Она не намеревалась предаваться воспоминаниям о былых временах или притворяться, что семейное воссоединение ее обрадовало.
Напротив.
Лишь заставило еще сильнее насторожиться.
— Они враги Империи. Но не твои и не мои, — в голосе дяди лязгнул метал, когда он заговорил.
— Кандзо сказал, что мой отец заключил с Сёдзан тайный союз, — припомнила Талила, прищурившись. — Он знал о вас?
— Нам о многом нужно поговорить, племянница, — Хироку также сузил глаза.
Кажется, он видел перед собой совсем не ту, которую ожидал. Которую хотел бы видеть.
— Отдохни, у тебя выдался непростой путь сюда.
— Да. Меня ведь чуть не убили по вашему приказу, — согласно кивнула Талила.
— Осторожнее, племянница, — по тонким губам мужчины скользнула бледная улыбка. — Не забывай следить за своим языком.
Она вновь усмехнулась и пересчитала людей за его спиной. Четверо. И множество с другой стороны шатра.
Со всеми сразу у нее не получится справиться, даже если поджечь палатку.
— Тебя проводят к месту, где ты сможешь передохнуть. А потом
Ее молчание он счел за смирение. Сильно же бы он удивился, если бы узнал, чем на самом деле были заняты мысли Талилы.
Она ничего не стала говорить. Лишь смерила его на прощание тяжелым, пристальным взглядом, развернулась и покинула шатер. Снаружи к ней подошел Кандзо. Он и еще трое мужчин в темных одеждах провели ее сквозь лагерь к одной из свободных палаток.
— Рабыни помогут вам, госпожа, — сказал на прощание Кандзо.
Но ни он, ни мужчины не ушли, когда за Талилой закрылся полог. Она чувствовала их присутствие снаружи. Знала, что они ее стерегут.
Совсем как во дворце Императора ее стерегли самураи.
Бессловесные рабыни принесли ей теплой воды, и Талила с наслаждением умылась. Она была голодна и хотела пить, но опасалась брать что-либо из их рук. Она могла бы заставить женщин первыми попробовать кушанья, но не сомневалась, что об ее подозрительности будет тотчас доложено ее дяди.
Талила хотела бы этого избежать.
Наконец, рабыни оставили ее в покое и ушли, а она опустилась на футон, скрестила по-мужски ноги и уставилась в одну точку на стенке шатра, пытаясь сосредоточиться.
И ее отец, и ее дядя оказались предателями своей страны.
Ее отец оказался предателем дважды. Он сговорился против Императора с Мамору, а за его спиной сговорился с врагами Империи.
По ее жилам текла гнилая кровь.
Она опустила голову, будто тяжесть мыслей могла физически сломить ее.
«Император жалок и ничтожен! — в голове, словно живой, прозвучал голос давно мертвого отца. — Он заслуживал быть свергнутым. Заслуживал, чтобы его имя было вымарано со всех свитков, и забыта сама память о нем».
«Империя — это не только мой младший брат, — с ней заговорил Мамору. — Это еще и люди, которых бесконечные войны и восстания обрекают на страдания, голод и смерть».
Она зажмурилась и потрясла головой.
Недостойно самурая жалеть о прошлом. Но сейчас Талила жалела.
Как было просто ненавидеть Клятвопреступника. А вместе с ним — и Императора, и его советников, и всех обитателей дворца, и тех, кто жил за его пределами.
Как было просто.
А теперь она не знала, что делать.
Возможно, ей следовало убить Кандзо, когда он подкрался к ней на берегу. И не следовало слушать его и переправляться через реку на земли другой страны. Не следовало пересекать границы Империи.
Талила горестно вздохнула и смахнула с лица пряди распущенных волос, которые окутали ее плечи плотным, темным плащом.