ПОСЛЕДНЯЯ ОБОЙМА

Казанцев Кирилл

причин вставать с пола.

Потом я немного запоздало сообразил, что в кабинете гораздо светлее, чем в тот момент, когда мной играли в футбол

приятели Козлова. Участвовал ли он сам в этом мероприятии - сказать трудно. Я еще не научился распознавать его

характерную манеру пинать в поясницу.

То ли наступил день, то ли зажгли верхний свет. Повернуться и увидеть, что же из двух вариантов имело место, было

лень.

Тут у меня неожиданно включился слух. Я как-то и забыл про него. Лежал себе в полной тишине. И так мне было хорошо.

Пока я не услышал до отвращения знакомый козловский голос:

– ...ты разоряешься? Как будто что-то страшное случилось?
– недоумевал он.

– Нет, ничего не случилось, - ответил Гарик, и по его тону я понял, что мой знакомый еле сдерживается. Гарик редко

выходил из себя, однако сейчас, похоже, к этому шло. Интересно, что такое учудил Козлов, что разбудил в Гарике зверя?

– Даже если забыть, что это мой хороший знакомый, - сказал Гарик.
– Даже если забыть, что я просил тебя сдерживать

свои дурацкие инициативы... Все равно это не слишком мне нравится - привозить свидетеля ночью в Управление и бить его

до потери сознания. Это не нравится мне, и это никому не понравится.

– А что это вдруг мои инициативы - дурацкие?
– обиженно спросил Козлов и засопел.
– А твои - не дурацкие? Что я сделал

неправильно? Я узнал, что твой друган смотался от наших ребят, скинул слежку с хвоста... Я велел подождать его у подъезда

и привезти сюда. Он пришел в третьем часу ночи, поэтому и оказался здесь так поздно. Скажи ему, что меньше шляться по

ночам надо.

– А ты, значит, сидел тут и ждал его до трех ночи?
– спросил Гарик.
– С каких пор ты стал задерживаться на работе после

шести вечера? Раньше за тобой такого не замечалось.

– Это наказуемо?

– Избивать свидетеля - наказуемо. Нарушать распоряжения старшего по званию - наказуемо. За Шумовым решили пустить

слежку, но никто не говорил, что его надо так обрабатывать.

– Я считаю, что он крепко завязан в деле «Европы-Инвест». Может быть, он главарь всей этой шайки.

– А я считаю, что это дурацкая идея, - устало проговорил Гарик. Ботинок сорок второго размера исчез из поля моего

зрения. Скрипнуло кресло.

– Это мое убеждение, - упрямо повторил Козлов.
– Если ты не согласен,

то я напишу рапорт и передам его кому следует.

– Пиши, писатель, - сказал Гарик.

– А если там узнают, что ты водишь дружбу с подозреваемым в организации преступления...

– И что дальше?

– А ничего. Представь, какие могут быть последствия.

– За избиение свидетеля тоже по головке не гладят.

– Это была самооборона. Он ударил меня. Ребята старались его удержать.

– Знаю, знаю, как твои ребята стараются...
– с иронией ответил Гарик.

– Это не ребята. Это какие-то...
– Слово, которым я хотел заклеймить подручных Козлова, вылетело у меня из головы.

Процесс отрыва от пола отнял у меня слишком много физических и умственных сил. Вставать и разговаривать одновременно

я не мог. Интересно, я всегда теперь буду таким идиотом?
– Ну и сволочь этот твой Козлов, - прокряхтел я в сторону Гарика,

не обращая внимания на моего обидчика. А тот немного помрачнел лицом, потом выругался и выскочил из кабинета. Оно и к

лучшему.

Я доковылял до табурета, пихнул его ногой к стене и, испуская протяжные стоны, поместил свое измученное тело в

сидячее положение.

Гарик с интересом наблюдал за моими перемещениями по комнате. И молчал.

– Я там все лежал и ждал, когда же ты вспомнишь обо мне и поможешь встать, - начал я.
– Но не дождался. Вы так

увлеклись беседой...

– А я подумал, что ты сам справишься, - сказал Гарик и стал массировать виски. Вид у него был не слишком веселый. И

говорил он со мной не то чтобы враждебно, но с известной долей раздражения.
– Ты большой мастер самостоятельных

действий. Вот сам и выпутывайся...

– Если ты насчет вчерашнего...

– И насчет вчерашнего тоже. Хорош гусь, я ему все выложил как на блюдечке, а он прослушал, кивнул и смотался!

– Так получилось...

– Ага, конечно. И что это за громила там за тобой рванул? Кто это? Знаешь?

– Понятия не имею, - соврал я.

– А знаешь, что с ним случилось?

– Случилось?
– Я вытаращил глаза.
– А с ним что-то случилось?

– А ты не знаешь?

– Я? Откуда? Я выскочил во двор, перелез через забор и... И все.

– А какого хрена ты побежал, если не знаешь этого типа?