Последняя осень. Буря

Пырх Дарья

– Маша…

Собственное имя стерло остатки сомнений. Она ускорилась, наслаждаясь близостью, сметая последние границы, что возникли между ними за время разлуки. Его ладони на ее талии, родной запах, стоны вернули почти забытое ощущение жизни. Зима, лагерь, проблемы испарились. Все, кроме них двоих, стало абсолютно ничтожным. По телу прокатилась дрожь, Маша выгнулась, тяжело задышала. Затем Марк оказался сверху, осыпал лицо поцелуями. Вскоре плавные толчки сменились быстрыми, и он, отпрянув за несколько мгновений до пика,

рухнул рядом с ней.

Маша уткнулась носом ему в шею, крепко обняла и прикрыла глаза. Немного погодя Марк, чмокнув ее в лоб, спросил:

– Останешься ночевать?

Она дернулась, как от удара, слезла с кровати, сунула ноги в шлепанцы и, пошатываясь, нацепила бюстгальтер и свитер.

– Ты куда? – хрипло спросил Марк, почесав затылок.

Маша покосилась в окно, словно узрела там нечто поразительное, затем пробормотала, взъерошив волосы:

– Давай без объяснений. Мы – взрослые люди, захотели – сделали. Почему, зачем и прочее – лишние подробности.

– То есть для тебя это ничего не значит? – ожесточился Марк. – Я тоже ничего не значу?

– Ты говорил, что мы разные. Когда вернемся домой, пожалеем.

«Где же трусы? – озадачилась Маша, пошарив в карманах штанов. – Почему снимать одежду просто, а надевать сложно?»

– Это ищешь? – с нотками веселья спросил Марк, подав белье, затем глухо произнес: – Не ожидал, что ты все еще меня любишь.

Маша оделась и фыркнула, тщетно скрывая страх снова быть отвергнутой:

– Вот и выяснили полезную информацию.

Марк аккуратно взял ее за запястье, вынудил взглянуть на него, искренне и серьезно произнес:

– Я тоже тебя люблю, Маш.

У нее пропал дар речи.

– Помнишь, мы ночью стояли на крыше? Ты тогда согласилась встречаться, приняла мои недостатки. Я обещал, что исправлюсь, буду соответствовать. В итоге не смог, снова скатился, но ты продолжала верить в меня, а не ушла, хотя так было бы правильнее. Да, я считал, что тебе будет лучше, если мы расстанемся. Затупил, признаю. Когда оттолкнул тебя, понял, какую боль причиняю. Если ты готова бороться за нас, то и я буду.

Маша сморгнула выступившие слезы. Марк ласково погладил ее щеку. Внутри разлилось тепло. Ее захлестнуло счастье.

– Я…

Дверь резко распахнулась.

– Доска не врала! Эмилия! – вскричала Ангелина. – Ой, простите, но там… там…

– Что? – ожесточился Марк, прикрывшись. – Не потерпит до завтра?

– Не-а! Срочно! – пролепетала Ангелина. – Духи не врали. Эмилия умирает.

Глава 9. Домашнее привидение

Раньше

она мало думала о смерти, но с тех пор, как маршрутное такси доставило их в затерянный лагерь, Маше все чаще мерещилась костлявая старуха с косой. Казалось, что они уже погибли, попали в кривое подобие чистилища, где бесчисленное множество раз переживали одно и то же. Чем еще можно было объяснить происходящее?

– Здесь люди дохнут, как мухи, – пробурчал Игорь.

Динара выгнала его, попутно вытолкала из спальни зевак, пробралась через редеющую толпу к Маше, участливо спросила:

– Как она?

– Без изменений.

Опухшая Эмилия схватилась за живот, тихо застонала. Ангелина смочила полотенце, вновь положила на лоб несчастной. Лицо и руки покрывали красные пятна.

– Голова… раскалывается, – прохрипела Эмилия, помассировав виски. – Все тело чешется. Не могу терпеть.

– Нельзя, тебе станет хуже, – всхлипнула Ангелина.

– Метка дьявола, – мрачно отозвался Игорь, прокравшись обратно. – Она не жилец.

– Проваливай, – крикнула Динара.

В комнате остались лишь соседки. Эмилия чихнула, шумно втянула воздух и прохрипела:

– Проклятое гадание, – она закашлялась. – Геля, если встретишь моих родителей, передай, что я их любила, позаботься о Микки.

– Перестань! – взвилась та. – Ты выздоровеешь, свозишь своего милого мопса на выставку. Вас обязательно наградят.

– Игорь прав. Духи предсказали будущее. Я уже вижу свет. Он все ближе.

Маша поежилась от смирения и обреченности в голосе, мысленно возразила: «Все было подстроено? Почему сеанс пошел не по плану? Что происходит с Эмилией?»

– Может, ты надышалась краской? – предположила Динара. – Съела что-нибудь не то?

– Н-нет. Я всегда… проверяю… пищу.

Дверь открылась, на пороге возникли Вика и Злата, затем подоспел Марк с аптечкой. Маша смутилась, вспомнив, что было перед тем, как их прервали и отвели в палату. «Надеюсь, скоро мы сможем все обсудить, – предвкушала она важный разговор. – Снова сойдемся. Теперь будет по-другому, гораздо лучше».

– Зачем меня позвали? – нахмурилась Вика. – Я не врач.

– Ты помогла Насте, когда она упала в обморок, – промямлила Ангелина, схватившись за косички. – Вот я и подумала…

Злата прервала путаные объяснения, расспросила Эмилию о самочувствии и симптомах, заключив:

– Могу ошибаться, я ведь учусь на психолога, а не на терапевта, – сказала она, откинув дреды за спину. – Похоже на аллергию.

– У меня только на арахис, – глухо проговорила Эмилия. – Других нет.

– Точно? – усомнилась Вика и, когда та кивнула, потерла подбородок. – Может, ты спутала арахис с чем-то другим или случайно проглотила?

Эмилия отнекивалась, твердила, что всегда скрупулезно следит за питанием, внимательно изучает составы продуктов.