Последняя принцесса Индии
Шрифт:
Вечером я пошла в комнату для совершения пуджи. Я молилась перед статуей Дурги, богини женской силы и убийцы демонов. Я просила помочь мне победить в состязаниях, но также проявить благоволение к моей сестренке. Пусть у нее будет хороший муж.
– Кто-нибудь добрый, – молилась я. – Пусть хорошо заботится о ней, когда папа умрет, а меня рядом с ней не будет.
Я прикоснулась лбом к джутовой циновке, затем подожгла вторую палочку благовония и наблюдала, как дым клубится вокруг статуи богини. Задолго до моего рождения папа много времени и сил потратил на то, чтобы вырезать каждую из десяти рук богини, сжимающих всевозможные виды
В этот момент до меня донеслось сдавленное сопение. Поднявшись, я пошла дальше по коридору, чтобы проверить, что там такое, и застала сестру всхлипывающей у себя в постели.
– Почему ты плачешь? – спросила я.
Сестра зарылась лицом в подушку.
– Ануджа!
Девочка отвернулась к стене. Я села на чарпаю и стала ждать, когда Ануджа заговорит со мной.
– Никто меня не любит, – наконец произнесла она.
– Кто тебе такое сказал?
– Ты от меня уезжаешь.
– Ану! Я уезжаю для того, чтобы постараться обеспечить тебе счастливое будущее. Разве ты не хочешь выйти замуж и иметь детей?
– Я хочу остаться с тобой.
– Если я выдержу все испытания, то буду жить в городе, стану воительницей и никогда не выйду замуж, – сказала я и добавила: – У меня не будет своих детей. Разве ты не хочешь большего для себя?
– Ты уезжаешь, а я останусь с дади-джи.
– И с пита-джи. Не забывай об этом.
– Он всегда чем-то занят.
– Да, но он обязательно найдет время, чтобы почитать тебе.
Девочка улыбнулась, но затем ее лицо вновь омрачилось.
– Пожалуйста, не оставляй меня с ней.
– Ану, я ведь уезжаю не навсегда. Здесь мой дом.
Я не сомневалась, что сестра чувствовала мою искренность и знала, что это не пустые слова.
Глава 6
Однажды, мне тогда было пять или шесть лет, один из приближенных махараджи проезжал Барва-Сагар, направляясь в куда больший по сравнению с нашей деревней город. Когда процессия следовала через Барва-Сагар, все жители столпились, следя за этим захватывающим зрелищем. Приближенный махараджи ехал впереди повозок, которые тянули покрытые атласными попонами верблюды и волы. Позади ехала длинная вереница двуколок. Возницы сидели на козлах, защищенные от знойного солнца большими серебряными зонтами. Женщины деревни, сгрудившись, стояли за деревянными решетками самого большого в Барва-Сагаре храма и с благоговейным ужасом взирали на мужчин, восседающих на усыпанных драгоценными камнями седлах. Даже мама, на которую обычно не производили особого впечатления золото и роскошь, смотрела на все это широко распахнутыми глазами.
– Такое тебе уже никогда больше не удастся увидеть, – сказала она мне.
Что бы она подумала, если бы узнала, что через несколько дней еще более пышная процессия приедет в Барва-Сагар из города Джханси с единственной целью: решить, достойна ли я стать десятой дургаваси в дурга-дале или нет.
Как бы ни повернулись события, а меня, признаюсь, немного пугало, что все жители деревни, а также, возможно, и жители соседних деревень, вскоре обо всем узнают. Правда, я очень много времени и сил тратила на тренировки, чтобы излишне нервничать по этому поводу. Если я потерплю неудачу, значит, потерплю. Если мне будет сопутствовать удача, на следующее утро я вместе с диваном [36]
36
Диван – слово шумерского происхождения, высший орган исполнительной, законодательной или законосовещательной власти в ряде исламских государств, а также титул руководителя данного органа. Европейцы впервые познакомились с мебелью характерной формы именно на собраниях дивана.
В течение последующих двух дней у меня не было тренировок с Шиваджи и я занималась подготовкой оружия: полировала отцовский кинжал до зеркального блеска, поправляла тетиву на луке. Я знала, что среди претенденток я не буду той, у кого самое лучшее оружие, но была уверена, что очень хорошо владею тем, что у меня есть. Если нервы не подведут меня, я с этим справлюсь.
Однажды, когда я стреляла по мишени, поставленной Шиваджи под нашим деревом, до моего слуха долетели слова бабки, обращенные к Авани:
– Она умеет стрелять из лука, но кто научит ее быть приветливой и очаровательной?
Я понимала, что не следует обращать внимания, что бы там бабка ни говорила. Ей хочется, чтобы меня постигла неудача. Она стремится посеять во мне сомнения в собственных силах. Однако на следующее утро, когда рассвет окрасил оранжевым румянцем наш двор, я спросила у Шиваджи, не права ли бабка насчет того, что мне нужно быть приветливой и очаровательной.
– Да. Женщин в окружение рани выбирают не только по причине отличного владения оружием, – сказал он, усаживаясь под нашей священной фигой рядом с моим отцом. – В дургаваси выбирают также тех, кто сможет поддержать с рани беседу и развлечь ее. Это значит, что они должны быть красивыми и умными.
Я училась владеть оружием на протяжении восьми лет, в стрельбе из лука я превзошла Шиваджи, но никогда за все эти годы речь не заходила о красоте и уме.
– А как я смогу со всем этим справиться?
– Тебе ни с чем не придется справляться, Сита. Ты и так обладаешь всеми нужными дургаваси качествами.
Я посмотрела на отца. Он, судя по всему, разделял мнение соседа. Папа улыбнулся.
– Я думаю, что сегодня мне надо поработать над тем, чтобы быть очаровательной, – предложила я.
Шиваджи рассмеялся.
– Очаровательной женщина становится после того, как она осознает, насколько красива. Просто тебе нечасто говорили, что ты красива, Сита.
Я застенчиво прикоснулась к своим волосам.
– Не только здесь, – указывая на мое лицо, сказал Шиваджи, – но и здесь. – Он коснулся рукой своей груди в области сердца. – Ты очаровательна, потому что образованна и честна. Во дворце столь замечательные качества будут оценены по достоинству. Сегодня разумнее будет продумать то, что ты скажешь, когда приедет диван.
В течение трех дней папа и Шиваджи занимались моей подготовкой к беседе с диваном. Мы обсуждали ответы на вопросы, которые может задать диван, даже на такие неожиданные, как, например: «Какое твое любимое блюдо?»
В последний перед испытаниями день Шиваджи сказал:
– Сотни девочек по всему княжеству годами готовятся к появлению в их деревне дивана. Почти любое место во дворце можно купить, предложив взятку…
При мысли об этом сердце мое сжалось.
– Но еще ни одна не смогла за взятку попасть в дурга-дал. Окончательный выбор зависит от дивана. Когда он приходит к выводу, что нашел подходящую девушку, поиски прекращаются.