Последствия больших разговоров
Шрифт:
– Ну не знаю. У меня вон сколько работы...
Шофер озадаченно посмотрел на ее пустые руки.
– А что ты делаешь?
– Ничего. А это знаешь как трудно!
– заверила Шталь и сбежала прежде чем Шофер успел спросить что-нибудь еще.
Приофисный парк выглядел именно так, как и хотелось сейчас Эше - безмятежный, наполненный рябиновым шелестом и осенней прохладой, дремлющий под анданте фонтанных струй и абсолютно лишенный человеческих существ. Шталь выбрала скамеечку, с которой открывался самый лучший обзор, и вальяжно развалившись на ней,
Эша приподняла брови, озадаченно спрашивая себя, что она делает? Ей не четырнадцать лет. Раз все стало настолько предельно ясно, нужно продолжать жить так, словно ничего не произошло, и вести себя сдержанно... Только вот проблема в том, что эши шталь и сдержанность не имеют между собой ничего общего.
На ее голое колено присела крапивница, мягко покачивая расписными крыльями, другая бабочка опустилась на плечо, и Эша посмотрела на них со смешанным чувством раздражения и восхищения. Хорошо, что бабочки. В другой раз могут быть и осы. Хотя до сих пор ей так и не удалось почувствовать никого из многоногих обитателей этого мира, после истории с Бонни большинство насекомых почему-то перестало ее бояться, частенько проявляя излишнее любопытство, и это ее удручало. Потому что она, как раз-таки, вовсе не перестала их бояться.
На горизонте появился старший Оружейник, идущий через парк от офиса к автостоянке с расслабленной беспечностью человека, которому некуда торопиться, и Шталь изменила позу с вальяжной на деловую, спугнув при этом одну из бабочек.
– Миша, стой!
– Миша остановился, - сказал Михаил, притормаживая и лениво потирая голую грудь между расстегнутыми полами полосатой рубашки.
– Дай денег.
– Миша ничего не понял.
– Мне ни разу не заплатили с тех пор, как я здесь работаю!
– возмутилась Шталь.
– Раз ты пока главный, так, может, решишь этот вопрос?! Возможно, тебя это удивит, но мне тоже нужно есть! Мне бы не хотелось трогать свой счет в банке...
– Я могу потрогать твой счет в банке, - Михаил ухмыльнулся и, обрушившись рядом на скамейку, вытянул ноги.
– Слушай, Шталь, я не занимаюсь финансовыми вопросами, но я уверен, что завтра Олег...
– Мне нужны деньги сегодня!
– Ну ладно, а сколько тебе надо?
– Ну так, разок пройтись по магазинам.
– Да у меня в жизни не было столько денег, чтоб ты разок смогла пройтись по магазинам!
– откровенно ужаснулся Михаил.
– И за что тебе платить? Ты уже три недели дурака валяешь!
– Кабинеты чисты, коридоры мытые, окна блестят, - Эша махнула рукой в сторону здания.
– Можешь пойти проверить.
–
– Да. А зачем ты спросил?
– Да просто так, - Оружейник потянулся.
– Впрочем, меня это не удивляет, чего еще от тебя ожидать?
– Я так понимаю, мы возвращаемся ко взаимному отвращению?
– Ну, не так прям сразу, - Михаил пожал плечами.
– И не к такой степени, конечно. Но должен же я к кому-то испытывать отвращение!
– Почаще смотрись в зеркало, - посоветовала Эша, и Михаил снисходительно фыркнул.
– Даже не знаю, что скучнее - слушать твой треп или пойти в финотдел и послушать, как Марат рассказывает девчонкам про то, с какой интенсивностью тошнит его беременную жену!
– Ты ужасный человек, - заметила Шталь.
– Просто мне нужен отпуск, - доверительно пояснил Михаил, осторожно почесывая стянувший щеку шрам.
– Скорее тебе нужен психиатр.
– Шталь, если я пойду к психиатру, то уже через несколько секунд отпуск понадобится самому психиатру, - Михаил откинулся на спинку скамейки.
– Хотя, скорее всего, ему понадобится больничный. И, кстати, тебе тоже, если не оставишь мужиков в покое и не займешься своими швабрами сама!
– Ой, ради всего святого, Монтрезор!
– пропищала Шталь, поворачиваясь и забрасывая ноги на скамейку.
– Слушай, Эша, - проворчал Оружейник, - я, конечно, понимаю, что сразу антагонизм никуда не денешь, но не пользуйся тем, что я не такой зашибись образованный, как ты! Если хочешь оскорбить, так, елки, делай это нормальными словами!
– Да это вообще не оскорбление. Это цитата из По.
– Еще лучше!
– окончательно обиделся Михаил.
– Я имею в виду известного писателя Эдгара Алана По.
– А-а, - тут же успокоился Михаил, извлекая измятую сигаретную пачку, - ну, я так и подумал!.. И все же...
– Знаешь, если откровенно, я ничего против тебя не имею. Хотя ты - самовлюбленный идиот, обожающий выставлять напоказ свой голый торс и считающий, что круче его никого во всем белом свете нет!
– Ну вот, совсем другое дело!
– удовлетворенно сказал Михаил.
– Я рада, что смогла тебе угодить, - Шталь привалилась спиной к его боку и позволила себе совершенно нерабочий зевок.
– Кстати, не знаешь, кто спрятал Костину гитару?
– Нет. Но наверное какой-то очень хороший человек.
Эша хихикнула, размышляя о том, как подвести Оружейника к разговору о больнице - спрашивать напрямую не хотелось, особенно потому, что остальные-то может просто и догадывались, а вот Михаил знал наверняка. Тяжелая дверь офиса отворилась, и между сонными львами прошел Байер, имея привычный раздраженный вид. Не обратив внимания на бездельничающих антагонистов, он, сердито дымя сигаретой, обогнул совершавшего утренний моцион толстого офисного кота и распахнул дверцу своей машины. Что-то громко, празднично хлопнуло, и Байер с ног до головы погрузился в густейшее белое облако, вырвавшееся из открывшейся дверцы.