Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги!
Шрифт:
– Молодцы, что еще можно сказать! Вот только где весь совет? Почему вас только трое? Не вижу Николая, да и Сашки тоже нет.
– Никола в Истьинский завод вчера уехал, с проверкой поставок руды возникли какие-то проблемы, а Сашка с заводом и шерстью управляется, – ответил Артур.
– Каким еще заводом? – удивляюсь я.
– Он еще летом нашего молодого мастера-токаря подговорил помочь с проблемой шерсти, так Андрейка ему и придумал станок прядильный с чесальней. Ну а наш Сашка не дурак, сразу еще тройку таких же ему заказал. Но они места много требуют, вот и получился у него
– С этим ясно, но вот что с рудой? Там же чудо-печи на ней стоят, все в избытке, только лопатой да киркой махай.
– Не знаем, Никола перед нами не отчитывается, поэтому и ответить не можем.
– Ладно, этот вопрос я сам с ним решу. Скажите мне, други, где моя прелестная лекарка, почему не вижу ее, раз уж вы все тут? – задал я самый насущный и главный для меня вопрос.
– Она в корпусе все время проводит, в городе не появляется почти, поэтому сейчас должна прибыть.
– Понятно, – кивнул я своим мыслям и с улыбкой чуть пришпорил коня, направляясь к центру площади.
Только теперь я заметил, что кроме витязей здесь стояли и воины службы безасности, блестя стальными кирасами поверх тулупов.
– Воины! – Выпрямившись в седле, делаю небольшую паузу. – Сегодня замечательный день для всех нас! Я горжусь вами, всеми вами, вашими поступками и вашими победами! Наша Русь-матушка взрастила вас, а я дам вам цель в жизни! Так отпразднуем же победу русского оружия и русского мужества над северными варварами! Сегодня в городе объявляется большой праздник в честь победы моего отца близ Полтавы!
– Ура! Ура! Ура! – пронеслось над площадью троекратное «ура», выводя из полудремы мирных обывателей.
– Кажется, Михаил, твоим орлам придется сегодня поработать больше обычного, – улыбнулся я начальнику службы безопасности.
– Такая работа только в радость для них.
– Что ж, я рад, коли так и есть. А теперь извините меня, друзья, – произнес я, глядя на противоположную сторону площади, где послышался стук копыт и куда через мгновение вылетела небольшая кавалькада, во главе которой на гнедой кобыле скакала прелестная девушка с сияющими от слез глазами. – Я думаю, нам всем стоит собраться в Приемном зале, причем всех офицеров полка и СБ стоит пригласить. А завтра, ближе к обеду, я думаю, будет нечто необычное, о котором я говорил вам еще в прошлом году…
– Как прикажете, ваше высочество, – с понимающими улыбками ответили они.
Не сдерживаясь более и не оглядываясь назад, я пришпорил коня, отчего он скакнул вперед и галопом понесся вперед, через пару секунд остановившись перед гнедой кобылой. Не мешкая, спрыгиваю на землю и ловлю в объятия свою любимую, со всей силой прижавшуюся ко мне.
– Никуда тебя больше не отпущу, с тобой куда угодно поеду, одного не отпущу!
«Любит!» Внутри меня с радостью отозвался запертый на долгие месяцы зверь, сейчас окончательно пробудившийся в присутствии моей второй половинки.
– Милая, вечером я весь твой, но сейчас мне нужно заняться делами, и я очень хотел бы, чтобы ты была рядом со мной на обеде и ужине, – опуская
– Конечно, я все понимаю, – с улыбкой отозвалась она.
Дальнейшее времяпрепровождение пронеслось как один миг, обед плавно перетек в ужин, на площади гулял, кажется, весь город, детворе раздавали пряники и пирожки, выпекаемые специально по моему заказу в паре пекарен города. Для горожан и витязей со служивыми людьми на площадь выкатили бочки с медовухой и пивом. Где-то даже распивали сбитень, привезенный кем-то из купцов на осеннюю ярмарку.
Никаких дел, коих, стоит заметить, накопилось великое множество, я, конечно же, не решал, сославшись на то, что денек можно и отдохнуть, все же в дороге я работал много, хотя и не столько, сколько хотелось бы.
Однако, помня о своем обещании посвятить вечер своей ненаглядной половинке, я ближе к восьми часам вместе с Юлей тихонечко выбрался из-за стола, и мы ушли в мою комнату, оставив гуляющих и веселящихся друзей вместе с молодыми капитанами и лейтенантами радоваться победе, а заодно и знакомиться с графом Гомезом, благо опыт винопития у Алехандро имелся немаленький, так что я за него не беспокоился.
Жаль только, старика Рауля пришлось отправить в корпус сразу же, как только Юлия с ним пообщалась, используя в качестве переводчиков меня и Алехандро. Повезло нам, что Рауль оказался неугодным Церкви «еретиком»: лекарь он опытный. Вот только насколько он хороший хирург, я, увы, не понял, а у девушки не та специализация. Но в любом случае, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят.
Пускай празднование победы под Полтавой несколько запоздало, но ведь я его так толком и не отметил. Ну не считать же пару бутылок испанского вина, выпитого впопыхах в одной из придорожных таверн, как только нас встретил гонец от государя, привезший весть о виктории и приказ о возвращении в Россию, в связи с «желанием царя всея Руси и радеющего о сыне отца».
Наконец дверь за нами закрылась, и мы оказались в полутьме комнаты, разгоняемой кое-как светом пары свечей, в любой момент могущих превратиться в огарки.
– Любимый, как долго я ждала тебя!
Сразу же, как только мы остались наедине, вокруг моей шеи сомкнулись ручки Юленьки, губы ощутили сладостный вкус лесных ягод. И вдруг девушка с замиранием отстранилась от меня, странно оглядывая с головы до ног.
– Ты был с другой… Да? – спросила она наконец, отворачиваясь к окну.
– Ну что ты, милая! С чего такие глупости полезли тебе в голову? Неужели мне кто-то будет нужен, кроме такой прелести, как ты? – со смехом спрашиваю ее, привлекая к себе, нежно обняв за талию.
Лекарка попыталась было надуть губки, но тут же улыбнулась, чувствуя, как мои ладони медленно опускаются по талии вниз, останавливаясь чуть ниже допустимого уровня…
– Вот так всегда! Нет чтобы сказать, что любишь меня.
Повернувшись, девушка слегка наклонила голову, с хитринкой глядя на меня. Не удержавшись, я наклонился к ее шее, слегка прикусил кожу губами, отчего моя любимая прикрыла глаза, но, вспомнив, что еще недавно она была на меня обижена, аккуратно высвободилась из моих рук и, надувшись, уселась в кресло.