Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги!
Шрифт:
Но расслабляться нельзя ни в коем случае! Это генерал-лейтенант понимал лучше большинства военачальников. Из двенадцати тысяч солдат осталось десять, этот чертов переход забрал шестую часть армии… Да еще от обоза татарам удалось отбить пару сотен подвод. Но все равно почти семьсот телег, груженных провиантом, порохом и снарядами, остаются в окружении солдат, отбивающихся от наскоков конницы, то и дело перестраиваясь по приказу командующего.
Казалось, что все, силы на исходе, рывок проклятых басурман станет для отряда последним. Но нет, последнего рывка не последовало!
– Ура!
Со стороны лагеря в ряды татар ворвались казаки, следом за ними, расширяя прореху в толпе крымских татар, влетели драгуны, в упор расстреливавшие из пистолей ошеломленного противника. За спинами драгун, подоспевших на помощь отряду Голицына, на марше под барабанный бой разворачивался строй фузилеров.
– Давайте, братцы, подсобим товарищам!
Молодой сержант, видимо недавно получивший свое звание, разрядил пистоль, размозжив голову незадачливому казакуперебежчику.
Драгуны с донскими и терскими казаками быстро пробились к окруженному многотысячному отряду, по пути вырезая замешкавшихся врагов, не успевших встретить вражеский клин. Стрелки, разбившись поротно, под приглядом капитанов и майоров расстреливали боезапас, пара рот гренадер бросала под ноги маленьким ногайским степным лошадкам крымчан дымящиеся чушки. Взрываясь, они приводили в безумие животных, не привыкших к громоподобным взрывам ручных бомб.
– Окружай его, братцы, окружай, это главный предатель!
Атаман Матвеев с дрожью глядел на гетмана предателей Орлика, с лихостью рубящегося в первых рядах. Мастерски владея саблей, он умудрялся противостоять двум, а то и трем противникам сразу, но и чудодейственному мастерству есть предел. Хитроумные приемы казаков, с успехом применяемые против драгун, против соотечественников помогали мало, а если учесть, что от пятитысячного отряда запорожцев остались едва ли три тысячи, да и те разбросаны по всему фронту атаки…
Нет спасения от выпущенной в упор пули, с дикой яростью раскалывающей черепа и кости ярых поборников свободы разбойничьих земель, свободы казачества и свободы грабить и жить в анархии, через пару столетий именуемой гордым словом – демократия!
– Отжимай к нашим, хлопцы, айда за мной!
Атаман, увидев, что татары постепенно отходят в сторону, не успевая меняться в толпе, падая под свинцовым градом отряда Голицына, теснимые драгунами, бросился с четырьмя сотнями наперерез поредевшему отряду Орлика.
Сшибка! Звон ударов, яростное сопение, удар в зубы гардой палаша или сабли, а то и просто укол кривым парным кинжалом! Донские казаки отбросили оставшуюся сотню предателей в сторону эскадрона драгун, разворачивающегося к новой атаке.
Увидев отряд врага, удачно подставившего фланг, капитан радостно осклабился; серый жеребец, чувствуя настроение всадника, всхрапнул и рванул вперед. Всадники неслись следом за командиром – музыка битвы
– Дожмем сучьих детей!
Кто-то из молодых казачков залихватски свистнул. Атаман Матвеев обернулся к свистуну, собираясь прикрикнуть, но увидел, что тот упал на спину коня – граненый наконечник стрелы пробил слабую костяную пластину виска.
Татары пытались отбить попавший в западню отряд, но пара залпов в упор укротили воинственный дух степняков. Видимо, такой союзник им не шибко нужен…
– Вы вовремя, князь, один Господь Бог знает, как вовремя. Теперь точно повеление его величества выполним – крымских татар не пропустим. А месяца через два с новым подкреплением сможем к Перекопу пойти. Если приказ будет, – с улыбкой сказал генерал-поручик Алларт, пожимая руку Дмитрию Голицыну.
– Да, жарковато здесь, Людвиг, – усмехнулся генерал-лейтенант, утирая со лба капли пота.
Бой закончился час назад. Пополнение с семьюстами обозными телегами прошло в лагерь, вместе с ним зашли и уцелевшие девять с половиной тысяч солдат. Около четырех сотен солдат в темно-зеленых мундирах остались лежать на земле. Хорошо хоть раненых удалось забрать да гостинец государю прихватить удалось…
Главаря бунтовщиков Орлика связали и бросили в наспех сооруженную клеть, предварительно наставив пару десятков синяков по всему телу. Солдатская натура шальная, в пылу битвы воин часто распаляется до крайности, но только не российский солдат, блюдущий честь оружия!
Глава 7
Апрель 1711 года от Р. Х.
Каменец-Подольский
Алексей II
Армия фельдмаршала Шереметева прибыла в КаменецПодольский две недели назад, а в начале апреля в ставку русских сил приехал я сам. Двадцать два пехотных, три гвардейских и одиннадцать драгунских полков сосредоточились рядом с молдавской границей.
Трехтысячный отряд казаков, прибывший в Польшу, распылился по границе с Османской империей, нападая на фуражиров татар. Именно великолепной партизанской, подрывной деятельностью славятся столь уникальные молодцы России, хотя и в сшибке грудь на грудь казаки показывают чудеса отваги и выучки.
Однако сил для полноценного вторжения у нас по-прежнему нет. Но и у османов, признаться, тоже меньше войск, чем мы ожидали. Идея с постройкой полевой крепости под Конскими Водами оказалась эффективной. Запорожцы пытались было надавить на гетмана Скоропадского – мол, негоже москалей на земли пускать, дать укрепиться, – но не учли крикуши Орлика, что подобные разговоры во время войны несовместимы с жизнью.
Как только было доставлено письмо от князя Трубецкого с уведомлением об объявлении войны, то, памятуя об опыте многих войн и соответствующих указов, я первым делом запретил вести какую-либо подрывную деятельность на территории России, точнее, ввел высшую меру наказании за призывы к восстанию и им подобным.