Потерянное
Шрифт:
— Так желаете убить этого человека и заработать. Не боитесь умереть?
— Мне нужно его найти, а не убивать, — парню не нравилась болтовня, но деваться некуда. — Я похож на убийцу?
— Нет! — из-за стены послышался хрюкающий смех. — Но два свеженьких трупа на улице говорят об обратном. Отвечу вам честно, мистер Илайм. Здесь вы информацию не получите. Вам стоит покинуть город. Чем раньше, тем лучше.
— Ответьте мне на три вопроса, — Майли приблизился к стене и присел перед отверстиями. — Этот человек жив?
— Может быть.
— Если я оставлю у вас послание,
— Возможно, — Ушастый ответил после долгой паузы. — Третий вопрос.
— Сколько дней, недель потребуется на ответ? — юноша обрадовался такому повороту, времени у него ещё достаточно.
— Около недели, может две или три. Всё зависит от обстоятельств.
— Хорошо. Тогда передайте ему, что его и дедушку Чжаня ищет юноша. Младший из деревни Лесная, что в провинции Нира. Найти меня можно на постоялом дворе. Он меня знает, — Майли вместе с девочкой направились к выходу. — До встречи.
— Две толстушки, — Экар просунул оплату в отверстие.
— Коротышка Эк, ты хорошо знаешь своего нанимателя?
— Не совсем, — Экар последовал к выходу и внезапно остановился. — Но я доверяю ему. А ты меня хорошо знаешь.
Глава 15.
Друзья вернулись на постоялый двор. Они устроились в большом обеденном зале за столиком в углу и наслаждались едой. На маленькой сценке местный менестрель развлекал всех гостей. Он играл на лирагенге — две трубки из стеклянного материала. При трении друг о друга они издавали мягкие и приятные для слуха звуки, что контролировал музыкант сжатием ладоней.
Все в зале слушали песню «Слава Императору» и подпевали:
Правитель, о наследнике мечтая, родную дочь свою споил,
В имперском ложе, от похоти сгорая, дочурку со страстью совратил.
И месяцы прошли, отца она возненавидев, сына тому родила,
Теперь весь люд не знает, что и думать, а императору вообще плевать.
И наследник, и сын, и внук, поставил на уши двор ребёнок.
И император, и дед, и отец, престолонаследию нет преград.
Императрица, от счастья обезумев, всех слуг в замке стала навещать,
Отца отмщение настигло, через месяцы детишек она принялась рожать.
С годами их становилось всё больше, народ устал детей считать,
Лишь императору, с наследником играя, на это было глубоко плевать.
И наследник, и брат, и сын, семейное древо запутало ветви.
И императрица, и мать, и сестра, вся семейка с ума сошла.
Императора смерть настигла, он не успел
Борьба за власть, кровью обливаясь, вся семейка трон принялась делить.
Наследник, не жалуя родных, кто братьями, иль племянниками были,
Родную мать в темницу посадив, на гильотину всех их он отправил.
И наследник, и сын, и внук, поставил на уши двор ребёнок.
И император, и дед, и отец, престолонаследию нет преград.
И наследник, и брат, и сын, семейное древо запутало ветви.
И императрица, и мать, и сестра, вся семейка с ума сошла.
Правитель, о наследнике мечтая, девиц насильно из града собирал,
В имперском ложе, от похоти сгорая, красавиц со страстью совращал.
И месяцы прошли безрезультатно, детей не принесла судьба,
Все лекари поставили диагноз — бесплодие у императора.
— Я хочу с тобой поговорить, — Экар слегка перебрал жгучей. — Очень серьёзно!
— Это не может немного подождать? — юноша наслаждался мясными рёбрышками.
— Нет! — карлик постукивал ложкой по столу. — Лучше сейчас. Мне нужны некоторые ответы, я немного беспокоюсь за тебя. И за себя.
— Хорошо, — Майли отложил еду. — Один момент! — вытирая руки о тряпку, он взглянул на девочку. Перед ней на столе стояло пять пустых тарелок, она почти закончила с шестой. — Ириса, тебе ещё чего-нибудь заказать? — её головка отрицательно покачала. — О чём хотел поговорить?
— О твоём и её поведении! В момент, когда ты убил тех бандитов, на тебя смотреть было страшно. Твоё лицо, словно камень, не выражало ничего, никаких эмоций, — Экар ложкой указал на девочку. — Она такая же. Перед ней человека убили, а она спокойно на всё это смотрит. Что с вами обоими не так? Вы, вообще, почувствовали что-нибудь?
— Это трудно объяснить, — Майли поставил руки на стол и упёрся в них подбородком. — Я с детства такой. Почему? Не знаю. И за несколько лет в джунглях, возможно, малость одичал. Там ведь нет законов, только борьба за выживание. Но некоторая теория у меня всё же появилась, и ты действительно прав, Ириса такая же. Не знаю, что у нас за болезнь или дар, но это как-то повлияло на нас. Когда мне было, как и ей, со мной произошло то же: потерял память, приступы, глаза изменили цвет, волосы частично поседели. Если вспомнить, я тогда ни разу не плакал, — Майли улыбнулся и прижал девочку к себе, а она внимательно слушала историю. — Я тогда хвостиком бегал за братом, как она за мной. В тот момент мир для меня крутился только вокруг матери и брата. Всё остальное не имело значения. Мы чувствуем и испытываем эмоции, просто иногда внешне не сильно выражаем их.