Потоп
Шрифт:
Мечник успел уже прийти в себя и, подъехав к коннице, приказал всем, у кого были пистолеты и ружья, идти на подкрепление пехоте.
У неприятеля тоже, по-видимому, были мушкеты, так как после первого натиска он открыл учащенную, хотя и беспорядочную стрельбу.
Между обеими сторонами завязалась перестрелка; пули со свистом долетали даже до конницы, ударялись в стены домов, в заборы, в груды балок; дым окутал Волмонтовичи, запах пороха наполнил улицу.
Желание Ануси сбылось: она увидала битву.
Обе девушки с самого начала, по приказанию мечника, сели на лошадей, чтобы, в случае, если силы
Но Ануся, несмотря на то что у нее была сабля, сразу струсила. Она, которая так легко справлялась с офицерами в мирное время, не нашла в себе ни капли энергии теперь, когда пришлось стать лицом к лицу с сыном Беллоны. Свист и стук пуль пугал ее; смятение, беготня ординарцев, грохот мушкетов, стоны раненых доводили ее чуть не до обморока, а запах пороха затруднял дыхание. Она почувствовала тошноту и слабость, лицо у нее побледнело как полотно, и она стала кричать, как ребенок. Один из офицеров, молодой пан Олеша из Кемнар, должен был поддерживать ее на руках. Держал он ее крепко, даже крепче, чем нужно было, и готов был держать ее так хоть до скончания веков.
Но солдаты кругом стали подсмеиваться.
— Рыцарь в юбке! — раздались голоса. — Кур щипать, а не воевать!
— Пане Олеша, — кричали другие, — щит тебе как раз по плечу пришелся, но через него Купидону легче будет пронзить тебя стрелой…
И солдаты развеселились.
Другие предпочитали любоваться Оленькой, которая держалась совсем иначе. Вначале, когда мимо нее пролетело несколько пуль, она тоже побледнела и не могла удержаться от того, чтобы не наклонять головы и не закрывать глаз. Но вскоре в ней заиграла рыцарская кровь; лицо вспыхнуло румянцем, как роза; она подняла голову и смело глядела вперед, ноздри ее раздулись.
Дым у ворот все сгущался и застилал вид на поле, и храбрая панна, видя, что офицеры выехали вперед, чтобы следить за ходом сражения, тоже подвинулась вперед, не думая о том, что делает.
Среди всадников раздался ропот одобрения:
— Вот это кровь! Вот это жена для солдата! Вот молодец-волонтер!
— Vivat панна Биллевич!
— Не ударим лицом в грязь, мосци-панове! Перед такими глазами стоит отличиться.
— И амазонки смелее под выстрелами не стояли! — крикнул один из молодых солдат, забывая в пылу увлечения, что амазонки жили еще до изобретения пороха.
— Пора бы уж кончить! Пехота справляется прекрасно и причинила неприятелю большие потери.
Действительно, неприятель ничего не мог сделать со своей конницей. Он ежеминутно пускал вскачь лошадей и бросался к воротам, но, встреченный залпом, отступал в беспорядке. И как волна после отлива оставляет на берегу раковины, камешки и мертвую рыбу, так и теперь после каждой атаки на дороге перед воротами оставалось десятка два лошадиных и человеческих трупов.
Наконец атаки прекратились. Подъезжали только охотники и стреляли в сторону деревни из пистолетов и мушкетов, чтобы отвлечь внимание биллевичевского отряда. Но мечник, взобравшись на стену, заметил движение в задних рядах неприятеля по направлению к полю и кустарникам, тянувшимся с левой стороны Волмонтовичей.
— Вот откуда будет нападение! — крикнул он и тотчас послал часть
Через полчаса началась новая перестрелка на левом фланге отряда.
Обнесенные заборами сады затрудняли рукопашную атаку, но затрудняли для обеих сторон. К тому же неприятель, растянувшийся длинной линией, был в большей безопасности от выстрелов.
Битва разгоралась с двух сторон; атаки у ворот продолжались.
Мечник стал беспокоиться. Только с правой стороны у него оставалось еще не занятое неприятелем поле, кончавшееся не особенно широкой, но довольно глубокой речкой с топким дном, через которую переправляться наспех было довольно трудно. В одном месте только была протоптанная дорога к отлогому берегу, по которой обыкновенно гнали скот в лес.
Пан Томаш все чаще стал посматривать в ту сторону.
Вдруг вдали, между вербами, он при блеске вечерней зари увидел толпу Каких-то солдат.
«Бабинич идет!» — подумал он.
Но в ту же минуту к ним прискакал пан Хшонстовский, который командовал эскадроном конницы.
— Со стороны реки видна шведская пехота! — воскликнул он в ужасе.
— Это ловушка! — крикнул пан Томаш. — Ради бога, ударьте со своим эскадроном на эту пехоту, иначе она ударит на нас с фланга.
— Их слишком много! — ответил Хшонстовский.
— Задержите их хоть на час, а мы тем временем начнем отступать по направлению к лесу.
Пан Хшонстовский ускакал и вскоре помчался через луга с двумястами всадников; увидев это, неприятельская пехота поспешно выстроилась в лесу, чтобы встретить неприятеля. Через минуту эскадрон пустил лошадей вскачь, а из чаши раздался залп из мушкетов.
Мечник уже сомневался не только в победе, но и в спасении своей пехоты.
Он мог еще отступить с частью конницы и с девушками к лесу и там искать спасения. Но такое спасение равнялось жестокому поражению: оно отдавало в руки неприятеля большую часть «партии» и остатки ляуданского населения, собравшегося в Волмонтовичах, чтобы увидеть Бабинича. Самые Волмонтовичи были бы, конечно, сровнены с землей.
Оставалась одна надежда на то, что Хшонстовский сломит шведскую пехоту.
Между тем небо уже темнело, а в деревне было светло: загорелись стружки, щепки и доски, валявшиеся у ворот. От них загорелся дом, и кровавое зарево осветило деревню.
При его блеске мечник увидел конницу Хшонстовского, которая отступала в беспорядке, преследуемая шведской пехотой, шедшей в атаку со стороны леса.
Тогда он понял, что остается лишь отступление по единственной свободной дороге.
Он подскакал к оставшейся коннице и, подняв саблю, скомандовал: «Назад, мосци-панове, в порядке!.. В порядке!» — как вдруг и сзади раздались выстрелы и крики солдат.
Мечник убедился, что он окружен со всех сторон и попал в западню, из которой не было ни выхода, ни спасения.
Оставалось только умереть с честью; он бросился к первым рядам конницы и крикнул:
— Сложим здесь головы! Не пожалеем крови за веру и отчизну!
Между тем залпы его пехоты, защищавшей ворота и левую часть «застенка», все слабели, а крики неприятеля все росли и говорили о том, что он торжествует.
Но что значат эти хриплые звуки рогов в отряде Саковича и барабанный бой в шведской пехоте?