Потоп
Шрифт:
— У меня есть свой полк, мне чужого не надо. Останьтесь вы на своем месте; к чему все эти церемонии? Вы знаете своих людей, они знают вас, и всем им будет гораздо приятнее оставаться с вами!
— Сделай так, Михал, как тебе советуют, — заметил Ян Скшетуский.
— Ну, пусть будет так, — сказал Володыевский и, взяв из рук Заглобы булаву, привел в порядок свой полк и тронулся с остальными товарищами в путь.
— Куда же мы едем? — спросил его Заглоба.
— Правду говоря, я и сам не знаю, не успел
— Надо посоветоваться и решить, что делать, — вмешался Мирский. — Только прежде позвольте выразить пану Заглобе нашу общую благодарность за спасение.
— А что? — ответил с гордостью Заглоба, поднимая вверх голову и покручивая усы. — Без меня вы попали бы в Биржи. Справедливость требует признать, что когда никто не может ничего придумать, то придумает Заглоба! Мы бывали и не в таких переделках. Помните, как я вас спас, когда мы с Еленой удирали от татар? — сказал он, обращаясь к маленькому рыцарю.
Пан Михал, правду говоря, мог ему ответить, что в тот раз было наоборот, но он промолчал и лишь шевельнул усиками… Старик продолжал:
— Мне благодарности не надо! Сегодня я услужил вам, завтра вы мне тем же ответите. Я так рад, что вижу вас на свободе, точно я одержал какую-нибудь большую победу. Оказывается, что у меня еще не устарели ни голова, ни руки.
— Значит, вы в Упиту отправились? — спросил его Володыевский.
— А куда же мне было ехать, уж не в Кейданы ли? Можете быть уверены, что я не жалел лошади, а славная была кляча! Вчера утром я был в Упите, в полдень мы уже отправились в Биржи по той дороге, где я думал вас встретить.
— И мои люди вам сразу поверили? — спросил Володыевский. — Ведь они вас не знали и видели вас у меня всего два-три раза.
— Ну с этим у меня не было больших затруднений; во-первых, я показал им ваш перстень, во-вторых, они уже знали об измене Радзивилла. Я застал там нарочных от людей полковника Мирского и Станкевича, которые звали общими силами соединиться против изменника-гетмана. Когда я им сказал, что вас везут в Биржи, то точно сунул палку в муравейник. Лошади были на пастбище, за ними сейчас же сбегали, и в полдень мы уже тронулись в путь. Вы видите, что я принял команду по праву?
— А откуда, отец, вы взяли бунчук? — спросил Ян Скшетуский. — Мы вас издали приняли за гетмана.
— А разве я плохо выглядел? Вы спрашиваете, откуда я взял бунчук? Вместе с депутациями от гетмана приехал полковник Щит с приказом ляуданцам отправляться в Кейданы, его, для пущей важности, снабдили бунчуком. Я велел его арестовать, а бунчук носить над собою, на случай встречи со шведами.
— Как вы все остроумно придумали! — воскликнул Оскерко.
— Как Соломон! — прибавил Станкевич.
Заглоба сиял от восторга.
— Ну теперь решим, что нам делать, — сказал он. — Если вы хотите послушать меня, то вот что я
Сказав это, он вынул из кармана письмо и подал его Мирскому.
— По-немецки или по-шведски? — спросил старый полковник. — Кто из вас может прочесть?
Оказалось, что лишь один Станислав Скшетуский знал немецкий язык, но мог читать только по-печатному.
— Ну так я расскажу вам содержание письма, — сказал Заглоба. — Пока в Упите солдаты послали за лошадьми, я велел привести за пейсы жида и заставил его прочесть письмо. Оказалось, что гетман велел биржанскому коменданту прежде всего отправить обратно конвой, а потом всех вас расстрелять, но так, чтобы об этом никто не знал.
Полковники даже руками всплеснули, а Мирский, покачав головою, сказал:
— Я ведь хорошо его знаю, и меня очень удивило, что он живыми везет нас в Биржи. Должно быть, у него были причины не казнить нас сейчас же.
— Он, верно, боялся возмущения?
— Может быть!
— Но что за мстительный человек, — сказал маленький рыцарь. — Я ведь недавно вместе с Гангофом спас ему жизнь!
— А я служу Радзивиллам тридцать пять лет, — сказал Станкевич.
— Страшный человек! — прибавил Станислав Скшетуский.
— Вот поэтому его и нужно избегать! — сказал Заглоба. — Черт его побери! Избегать встречи с ним мы будем, но погреба его по дороге почистить не мешает. Поедем-ка теперь к воеводе витебскому, чтобы иметь какую-нибудь защиту, а по дороге захватим, что можно. Если найдутся деньги, и от них отказываться нечего. Чем с большими средствами мы придем, тем лучше нас примут.
— Воевода и так примет нас радушно, — ответил Оскерко. — Конечно, к нему, лучшего не выдумаешь!
— Все с этим согласятся, — прибавил Станкевич.
— Пусть он будет тем вождем, о коем мы просили Господа.
— Аминь! — сказали остальные.
И некоторое время они молчали; вдруг Володыевский завертелся на седле и сказал:
— А недурно бы теперь встретить по дороге шведов.
— Я бы тоже не прочь, — заметил Станкевич. — Верно, Радзивилл убедил шведов, что вся Литва у него в руках, так они вот убедятся, что это ложь.
— Конечно, — сказал Мирский, — если попадется нам какой-нибудь отряд, не мешает дать ему потасовку, но Радзивилла надо избегать, с ним мы не справимся. А все же я посоветовал бы повертеться несколько дней около Кейдан.