Поведение — двойка
Шрифт:
Так вот, Андреас и Райнер Шнек остановились возле парикмахерской «Шик» и стали глядеть на перекресток. Они ждали какого-нибудь просвета между машинами, чтобы влиться в движение и покатить по шоссе в сторону Обезьяньей лужайки. Андреас слышал за спиной шум мотора. Он увидел в зеркало, как за ним затормозил самосвал.
— Эй ты, блоха! — крикнул водитель самосвала. — Да поскачешь ли ты когда-нибудь? А то мы тут простоим до Нового года!
— Спокойствие! — крикнул ему в ответ Андреас, не отрывая взгляда
Он крутанул раза три и вытянул левую руку. Но тут вдруг руль у него завихлял, потому что на нем висела авоська с плюшками, и новенький велосипед принялся выписывать зигзаги.
Райнер Шнек, ехавший позади Андреаса, очень удивлялся. У Андреаса на велосипеде было все еще взрослое седло, для него слишком высокое. Ему приходилось жать на педали стоя — мельница так и работала… На руле — сетка с тридцатью шестью плюшками, и одной рукой рулит! Райнер Шнек нажал посильнее — он решил перегнать Андреаса. Он глядел на машины, летевшие по шоссе в сторону Обезьяньей лужайки, и не заметил, как зацепился за сетку с плюшками. Сетка порвалась. Андреас потерял равновесие и полетел вместе со своим велосипедом прямо на Райнера.
— Ты что, ослеп? — крикнул Райнер Шнек.
— Сам ты ослеп! Рулить не умеешь, пентюх!
Они прилагали все усилия, чтобы поскорее разъехаться, потому что сзади приближались машины.
— Да отцепи ты сетку! — командовал Андреас. — Все плюшки вывалятся!
— А я-то чем виноват? Я не виноват! — отругивался Райнер Шнек.
— Нет, виноват! Рулить не умеешь!
— Ты сам виноват! Говорил тебе, давай повезем вместе.
— Да заткнись ты! Поднимай лучше плюшки!
— Сам поднимай! Что мне, из-за тебя под самосвал попадать? — крикнул Райнер, проверяя, правильно ли стоит его руль.
О том, чтобы попасть под самосвал, разумеется, не могло быть и речи. Потому что все движение остановилось. Водители затормозили на перекрестке. Они ждали, пока ребята подберут плюшки, но из разодранной сетки их вываливалось все больше и больше. Мальчишки, казалось, вообще не обращали на это внимания. Они стояли посреди перекрестка и спорили. Теперь обсуждался вопрос, кто кому даст по морде, если Райнер Шнек наябедничает. Райнер Шнек в бешенстве орал:
— Тебе вообще никто не разрешал ездить за ними на велосипеде!
Важное соображение. Но водителей грузовиков и самосвалов оно не интересовало. Стоявшие позади всех вообще не знали, что случилось там, впереди. Они видели только, что движение застопорилось, и сигналили изо всех сил. Передние тоже начали сигналить. Вся улица гудела.
Мальчишек охватило
— Вот увидишь, тебе влетит! — крикнул он, втаскивая свой велосипед на тротуар.
Андреас поспешно подбирал плюшки. Нагибаясь, он слышал, как водители дают газ. А гудение становилось все громче и громче. Андреас смотрел на машины, а плюшки, которые он клал в сетку, снова выпадали из дыр. Пампуша крикнул со своего безопасного места:
— Велосипед! Держи велосипед!
Андреас махнул рукой на плюшки. Подбирать их было бесполезно. Он схватился за велосипед — хоть его спасти!
В это мгновение кто-то взял его за плечо и сказал:
— Жалко бросать плюшки! Да и авария может получиться. Давай-ка сюда твою сеть! Будем спасать утопающих!
Андреас узнал водителя самосвала. Тот поставил свою огромную машину посреди перекрестка, загородив проезд. Другие машины продолжали гудеть, но водитель самосвала не обращал на них никакого внимания.
— Держи сетку, — сказал он. — Приступаем к спасательным работам. Сколько их?
— Тридцать шесть.
— Есть все сразу не обязательно. Если они тебе покажутся слишком грязными… Хотя ты воспользуешься пылесосом… Ага, смеешься! А ты, брат, живучий! Заполучил свои плюшки и рад!..
— Я над тобой смеюсь, — сказал Андреас. Он поглядел на запыленное лицо водителя самосвала. — Лицо вымазал, а шею забыл!
— Тридцать четыре… тридцать шесть… Готово, — сказал водитель самосвала.
Он проводил Андреаса к «Светлому будущему». Какой-то хороший человек втащил уже на тротуар велосипед. Водитель пожал Андреасу руку и сказал:
— Когда в следующий раз растеряешь плюшки, можешь смело на меня рассчитывать. Я тут на перекрестке свой человек.
В два прыжка он подскочил к своей огромной машине и, сев в кабину, покатил по шоссе в сторону Обезьяньей лужайки.
Андреас сел на велосипед и поехал туда же — к школе.
Здесь он отдал плюшки фрау Глум и объяснил ей, почему порвалась сетка. Потому что они столкнулись с Райнером Шнеком.
Фрау Глум, подперев щеку рукой, спросила:
— А кто тебе разрешил ехать на велосипеде?
Андреас считал, что ответ она и сама знает. И он сказал то, что говорят в этом случае почти все ребята:
— А я думал…
Ему казалось, что вопрос исчерпан. Но оказалось, что это не так.
Он никак не мог избавиться от мыслей о перекрестке. К обеду он не притронулся, чем вызвал недовольство фрау Глум. И в футбол играть отказался.
Он сидел на каменном шаре и слушал, как Райнер Шнек спорит с Амброзиусом Поммером, какой забит гол — третий или четвертый. Потом ушел со двора в комнату — у него разболелась голова.
Здесь он лег на сдвинутые стулья. Он думал, что ему станет легче.