Повелитель Рун. Том 8
Шрифт:
Попытки наполнить струну стихийным атрибутом оказались безуспешными. С контролем пространства тоже всё было совсем не гладко. Ведь если я старался слишком сильно, ты невольно раскрывал свой реальный уровень, выплёскивая больше силы, чем требуется.
Спустя ещё три часа безуспешных попыток даже Кирая наконец не выдержала.
— Хватит, — мягко, но уверенно проговорила она, заметив моё нарастающее раздражение. — Это тупиковый путь, нужно это признать.
— Только вот какая у меня альтернатива? — вздохнул я, погасив очередную струну маны, которая так и не приобрела нужные свойства.
Ромул,
— Дорен, а что, если мы не будем пытаться точно воспроизвести всю магию Варенсов? Почему бы не сосредоточиться лишь на ключевом элементе? Скажем, на струне антимагии? Ведь если рассудить, фамильные знания вовсе не обязательно должны сохраниться полностью. Все важные члены семьи убиты, кто бы научил тебя тонкостям родовой магии? А вот антимагическая струна — это главный секрет, она докажет, что ты относишься к прямой линии. Если получится создать хотя бы близкий аналог, никто не посмеет усомниться в твоём происхождении.
— Ага, скажешь тоже, — усмехнулся я. — Если для создания стихийных струн я хотя бы вижу примерное направление, куда двигаться, то с антимагией вообще тёмный лес. Я без понятия, как добиться такого эффекта.
— Потому что ты пытаешься слепо повторять за другими, — спокойно вмешалась Кирая. — Ты не из Варенсов. Может быть, это был их фамильный дар, кто знает? Такое не повторишь.
Я задумался. В её словах был резон, в конце концов я уже видел похожий дар. Король Восточного Королевства тоже владел своим собственным типом антимагии. Пусть способность Касиана и не имела ничего общего со струнами, она доказывала, что предположение Кираи могло быть верным. Тем более если покопаться в памяти, даже в прошлых жизнях антимагия встречалась мне либо в аномальных зонах, либо в качестве уникального дара.
— Если это дар, тогда это точно бесполезно… — я потёр виски, ощущая головную боль.
— У тебя целый карманный мир с личным мировым змеем в распоряжении, неужели совсем ничего нельзя сделать? — Кирая прищурилась.
— Ссссс… — дремавшая на траве неподалёку Милашка слегка приподняла голову.
— Что она сказала? — Шая с любопытством посмотрела на меня.
— Что антимагия не в её компетенции, — я вздохнул.
Честно говоря, я немного лукавил, заявляя, что не имею ни малейшего представления, как добиться эффекта, схожего с антимагией. Если умело и в определенных пропорциях смешать с десяток магических энергий разных школ, можно получить убойный коктейль, разрушающий любое заклинание, с которым столкнётся. Это очень походило на антимагический эффект. Но, к сожалению, использовать я его не мог.
Проблема была в том, что процесс смешивания был очень долгим и нестабильным. Малейшая ошибка приводит к детонации, не только вынуждающей начать заново, но и несущей немалую угрозу для жизни. Да и слепить таким образом я мог максимум энергетический шар, но уж никак не гибкую струну.
— Ладно, перерыв, — я признал временное поражение.
Провозившись столько времени без малейшего результата, я был не в лучшем расположении духа. Оставив девушек на тренировочной площадке, я отправился домой, чтобы немного прийти в себя и перекусить.
Устроившись в плетёном кресле на веранде и отхлебнув глоток холодного
«Быстрое смешивание…» — размышлял я, постукивая пальцами по деревянной столешнице.
Если вернуться к идее разрушения и попытаться её реализовать, то первое, с чем нужно справиться, это скорость всего процесса. Я точно не смогу смешивать ману и прямо на ходу менять её атрибуты. Этот процесс нужно упростить. Если всё делать вручную, ничего не получится. Но что, если поручить эту работу… рунам?
Мои мысли переключились на Изменчивые руны, которые я худо-бедно освоил. Пусть я знал лишь небольшую часть, их должно было хватить для моей идеи. Ведь их главная особенность как раз и заключалась в исключительной гибкости и способности подстраиваться. Если создать достаточное количество рунных комбинаций, я мог бы обеспечить почти моментальное смешивание нескольких видов магической энергии.
Сердце забилось чаще от охватившего меня воодушевления, но я тут же охладил свой пыл. В конце концов я тут же упёрся в другую стену. Если создавать артефакт для смешивания, несколько изменчивых рун превратят его в хлам за два-три использования. Слишком уж высок износ материалов от такой сложной магии.
Я не смогу использовать Изменчивые руны на ходу, слишком муторно. Но и создать артефакт не получится, ведь у меня нет подходящих для такого дела материалов.
Я с досадой вздохнул, вновь погружаясь в сомнения. Как ни крути, но эту проблему так просто не решить. Однако буквально в следующую секунду, словно вспышка молнии, перед моим мысленным взором возникло воспоминание из далёких дней в Академии Элонара.
Мои перчатки.
Те самые, которые я использовал для сжатия маны, когда думал, что больше не смогу сжимать её самостоятельно. Артефакт, чьё происхождение и истинные возможности до сих пор оставались для меня загадкой. Я хорошо помнил, как выводил на них рунические схемы, как и то, что спустя столько времени и событий перчатки остались совершенно невредимыми.
Когда я устроил добровольный акт самосожжения в башне Бастиона, перчатки, как и другие артефакты предположительно божественного происхождения, оказались спрятаны где-то в глубине моей души. Но вытащить их оказалось совсем не сложно.
Если наложить большое количество Изменчивых рун на перчатки заранее, то я мог бы активировать нужную схему моментально, без дополнительной подготовки прямо в бою. В теории. К тому же артефакт не просто обладал бесконечной прочностью — если он мог собрать и удержать скрытую поляну, то почему бы его не использовать в качестве хранилища для уже смешанной энергии? Они точно должны выдержать.
Это родившаяся схема очень напоминала тот способ, который я использовал раньше. В одной перчатке смешивать, в другой хранить.
Я вскочил из кресла, с трудом сдерживая волнение. Пусть на данный момент это было лишь грубое предположение, пробовать мне никто не запрещал. Вдруг получится?
— Дорен? — Шая, подошедшая к дому, с удивлением посмотрела на моё взволнованное лицо. — Что случилось?
В ответ я широко улыбнулся, почувствовав, как тяжесть последних дней постепенно уходит.