Повелитель теней. Том 2
Шрифт:
— Заткнись! — яростно прорычал Карнач, войдя следом за ним, и тут же подошёл к Булатову и опустился рядом на колени. — Как ты? Плохо?
— Я не выдержу, Сашка… — простонал Юрий.
— Надо, парень, надо! — умоляюще произнёс капитан. — Иначе этот самодур будет оскорблён, а это может привести к очень большой беде для всех нас.
— Боже… — Булатов поднялся и сел, а потом склонился к коленям, закрыв руками лицо.
После этого он выпрямился и глубоко вздохнул.
— Мне нужно обезболивающее и медикаментозную блокаду на правое плечо.
— Ты не сможешь держать копьё, — подал голос Иван.
— Смогу,
— С ума сошёл, — пробормотал Карнач и всё же потянулся к сумке, в который была припасена аптечка из десантного набора.
Пока Игнат обкалывал его плечо, Булатов полулежал на подложенных под спину подушках. В какой-то момент он увидел, как шевельнулся полог палатки и на пороге возник знакомый силуэт в золочёных латах. Барон Делвин-Элидир угрюмо взглянул на него, а потом перевёл взгляд на Карнача и поманил его к себе. Тот на минуту вышел и вернулся ещё мрачнее.
— Что он сказал? — тревожно спросил Хок.
— Что подпругу седла у Юрки подрежут. Ричарду нужна победа.
— Урод! — прорычал Валуев, а Игнат испуганно обернулся:
— И что делать?
— Падать аккуратнее, — проворчал Карнач и, не решившись поднять взгляд на Булатова, отошёл в сторону.
Через какое-то время, когда Иван и Игнат заканчивали надевать на Булатова доспехи, в шатёр вошёл молоденький оруженосец в тунике геральдических цветов де Сансера. Почтительно поклонившись Юрию, он произнёс:
— Прошу господина проследовать на ристалище. Перед боем с королём его величество произведёт вас в кавалеры Сен-Марко, а также пожалует приз за победу в турнире. Он велел передать вам, что в случае победы претендует только на право выбрать королеву турнира.
Булатов с трудом удержался от того, чтоб сказать, куда король может засунуть рыцарское звание и свой приз, но опять же помогла многолетняя выучка. Он кивнул и вместе с друзьями отправился на ристалище.
Ричард в золотых, покрытых затейливой вязью турнирных доспехах уже ждал его у помоста, где под звуки труб и рукоплескания придворных дам, возложил на плечо преклонившему колено Булатову свой меч, и объявил его кавалером Сен-Марко, после чего вручил тяжёлый золотой пояс, в который были вставлены накладки из золотистой яшмы. Оруженосцы короля тут же надели пояс на Булатова, а тот, поднимаясь на ноги, подумал, что и без этой дополнительной тяжести еле стоит на ногах.
И всё же он заставил себя сконцентрироваться и, подойдя к коню, запрыгнул в седло. Надев шлем, он опустил забрало, глядя на застывшего перед ним золотого всадника. В какой-то момент в нём вскипела ярость, и он решил, что если сможет, то вышибет этого мерзавца из седла. Он помчался ему навстречу, но его копьё лишь беспомощно скользнуло по золотому нагруднику, а пришедшийся в его щит удар был так силён, что подрезанная подпруга лопнула, и он почувствовал, как седло поехало назад и влево. Сгруппировавшись, он довольно удачно упал на песок и замер, лёжа ничком и напоминая себе, что на сей раз уже точно всё закончилось.
Барон Делвин-Элидир смотрел, как уходит к своему шатру победивший его рыцарь. Хоть держался он прямо и двигался быстро, в его слишком прямой спине чувствовалось напряжение. Наверняка он тоже страдал от боли и тоже не желал это показать. Айолин поднёс к губам кубок с густым настоем трав, которые утоляли
— Удивительно, как у него хватило сил снова вернуться сюда и сесть на коня после пяти схваток, — пробормотал он.
— Пять схваток, мой принц, это ничто по сравнению с двумя днями бесконечного сражения, — ответил Айолин. — Но, безусловно, этот рыцарь заслуживает уважения, поскольку бился не с обычными солдатами. Ему сегодня достались в соперники опытные и мужественные воины, и он ни на секунду не дрогнул.
— Я очень переживал за вас, друг мой, — признался юноша. — И мне отчаянно хотелось, чтоб вы победили.
— Нельзя побеждать всё время, — барон с улыбкой взглянул на него. — К тому же проиграть достойному противнику в честном бою — это поражение, но не позор. Скорее, урок.
— И чему он вас научил?
— Если не считать смирения, то тому, что существуют приёмы фехтования на мечах, которые мне неизвестны. Вы обратили внимание на то, как он загнал меня в угол перед финальным ударом? Наклон меча и скорость, с которой он нападал, практически не дали мне шанса отбиться, а для него это были совершенно механические, привычные действия. Было ещё кое-что, что показалось мне весьма эффективным, потому я намерен свести с этим кавалером более близкое знакомство.
— Мне показалось, что он благородный человек. Вместо того чтоб скакать по ристалищу от счастья, он протянул вам руку и помог подняться. Такое не часто увидишь в Сен-Марко.
— Наверно их так учат в их странном ордене, где правит прекрасная дама.
— О чём вы? — удивился принц, но барон только усмехнулся и повернулся к ристалищу, где проходил ритуал выбора королевы турнира.
Вдоль трибун на высоком коне ехал рыцарь в золотых доспехах, держа перед собой копьё, на зубце коронки которого висел свитый из золотой проволоки венок, украшенный листиками из тончайшей фольги и цветами, лепестки которых были украшены мелким жемчугом, рубинами и сапфирами. Сидевшие на трибунах дамы скромно опускали глаза и призывно улыбались, но король миновал центральные трибуны и остановился напротив необычной пары. Юная дама в голубом атласном платье с шитым серебром корсажем, в белой вуали на золотисто-рыжих волосах восседала рядом со своим уже немолодым, тучным и обрюзгшим супругом, облачённым в богатый бархатный кафтан. По тому, как широко были распахнуты синие глаза красавицы, как возбуждённо горели её щёки, можно было догадаться, что её детство прошло в каком-то далёком и небогатом замке, и только удачно выйдя замуж за состоятельного купца, она смогла, наконец, попасть в Сен-Марко, где всё восхищало и поражало её. С ласковой улыбкой король склонил перед ней увенчанную короной голову и опустил копьё, отчего золотой венок к зависти прочих дам буквально упал ей в руки.
— Бедняжка, — пробормотал Жоан, наблюдая эту сцену. — Отец нашёл себе новую игрушку. Этой глупышке и невдомёк, что он развлечётся с нею и, когда она ему наскучит, проиграет её в кости какому-нибудь фавориту.
Айолин нахмурился и строго взглянул на принца.
— Ни со мной наедине, ни даже в одиночестве, вы, Жоан, не должны произносить таких вещей. Это речи, недостойные преданного и любящего сына. Отучайте себя от них, чтоб случайно не высказать что-то такое в неподходящий час, в неподходящей компании.