Повелитель тлена
Шрифт:
Появление миссис Кук прервало нашу беседу. Удивительно, но время уже близилось к вечеру, и экономка заглянула поинтересоваться, останется ли его сиятельство на ужин.
Маг не остался. Наверное, не захотел злоупотреблять нашим гостеприимством, а потому сослался на заранее запланированную на вечер встречу.
Пообещал наведаться в конце недели, справиться о моём самочувствии. Бастиана беспокоил мой бледный вид и тусклая улыбка.
Интересно, что бы он подумал, узнай, что это была первая моя улыбка за последнее время.
К сожалению, следующий его визит едва не закончился
На шум прибежали все: я, миссис Кук, Маэжи, и застали Грэйва, выпроваживающего дознавателя:
— Вам нечего беспокоиться о моей рабыне, сэр. Заведите себе свою собственную и беспокойтесь о ней, сколько влезет.
Заметила, как обозначились желваки на лице Бастиана, пальцы дёрнулись, точно вот-вот готовы были сжаться в кулаки. Хвала Всевышнему, маг не сорвался, спрятал свои истинные чувства под маской холодной сдержанности.
— Глупо ревновать меня к мисс Фелтон, Грэйв. Я всего лишь проявляю к ней дружеское участие. Ей сейчас очень непросто и…
— Повторяюсь, проявляйте своё участие к кому угодно, но только не к моей Иве и не в моём доме.
Моя Ива… Как трогательно. Тоже мне, чёртов собственник.
Я стояла пунцовая на ступенях лестницы, не зная, куда деть взгляд. Хотелось провалиться сквозь землю. Было стыдно за поведение Эшерли, неловко от того, что это из-за меня мистера Мара сейчас отчитывали, как какого-то мальчишку. Уж он-то точно не заслужил подобного обращения.
Очевидно, неловкость испытывала не я одна. Миссис Кук попробовала вмешаться, мягко позвала Эшерли, но тот в ответ чуть ли не зарычал и велел ей умолкнуть. Что было весьма странно, экономка любила повоспитывать своего работодателя, порой даже могла поворчать в его присутствии, но я ни разу не слышала, чтобы Грэйв раздражался. А в тот день словно с цепи сорвался. Таки выставил полицейского за дверь, не забыв многозначительно ею хлопнуть.
Наградив его грубую светлость укоризненными взглядами, я, миссис Кук и Маэжи горделиво развернулись и с оскорблённым видом, будто это нас троих только что прогнали прочь, удалились на кухню пить чай. Эшерли чая не предложили.
Тогда-то я и узнала — вернее, как узнала, выпытала у миссис Кук, — из-за чего эти двое терпеть друг друга не могут. Оказывается, яблоком раздора явилась женщина. Покойная жена господина Мара, погибшая от руки того же убийцы, что лишил жизни мою Сару.
— Его сиятельству уже давно пора, если не жениться, так хотя бы обзавестись рабыней. Но он, как и этот глупый мальчишка Эшерли(!), совершенно не думает о будущем. Наследники таких могущественных и древних фамилий, как Мары и Уайнрайты, обязаны в первую очередь беспокоиться о продолжении рода, — сетовала экономка. — Но эти молодые люди живут только своей работой.
Безумие какое-то, но осознание того, что его сиятельство холост, да ещё и не держит при себе рабыни, вызвало во мне непонятное волнение. Какую-то странную дрожь, возникавшую всякий раз, стоило о нём подумать. А не думать
Что же с тобой творится, Ива?
Тем вечером, даже под действием зелья, впервые я не домогалась Грэйва.
ГЛАВА 14
— Значит, не за горами знаменательное событие? — Бастиан сощурился от непривычно яркого для этой поры солнца и машинально поправил цилиндр, так, чтобы его широкие, чуть загнутые кверху поля защищали глаза от дневного светила.
Полуденные лучи, проникая сквозь жёлто-зелёное кружево листвы, добавляли осеннему убранству парка некой праздничной торжественности: скользили по широким аллеям, бликами играли на газонах, согревали кованые скамейки, чередовавшиеся с тёмными пиками фонарей.
— Рад, что сумел развеселить. — Иден скривился так, будто только что опрокинул в себя настойку полыни, и мрачно процедил: — Отец не оставил мне выбора.
— Женитьба — это не смертельно, — тщетно пытаясь сдержать улыбку, заметил полицейский. — К тому же я слышал, что мадмуазель Софи — красавица, каких свет не видывал.
— Но неверрийка, Мар, неверрийка! Дочь демонового банкира! — презрительно фыркнул виконт.
— Говорят, её отец — один из богатейших людей Неверры. Для тебя обручение с этой девушкой — настоящая удача, — посерьёзнев, сказал высший, намекая на бедственное положение семьи виконта, с которой благодаря Эмилии состоял в родстве.
— Ну раз ты столь наслышан о моей бесценной зазнобе, то должен знать, что дед Софи служил дворецким. У этих неверрийцев после революции мир с ног на голову перевернулся! — продолжал кипятиться де Клер. Не способный совладать с эмоциями, которые сегодня били через край (спасибо одной иномирской шлюхе, развлекавшей его минувшей ночью), маг витиевато выругался.
Бастиан в ответ задумчиво усмехнулся. Де Клер привык жить на широкую ногу, никогда и ни в чём себе не отказывать. Питал слабость к азартным играм, иномирянкам, новомодным изобретениям, вроде паромобилей. Две машины уже успел благополучно разбить, а сам лишь чудом уцелел, попав в аварию.
Правду говорят, яблоко от яблони недалеко падает: вредные склонности виконт унаследовал от своего батюшки. Тот тоже любил купаться в роскоши, которую в последние годы семейство графа де Гриен едва ли могло себе позволить.
Идену бы радоваться, что женится на наследнице огромного состояния, но больше долгов де Клер страшился реакции высшего общества. Вот уже который день его милость задавался вопросом, как верильская знать отреагирует на брак представителя одной из самых громких фамилий империи с простой девицей без рода и племени? Да к тому же иностранкой! Такой мезальянс.
Верильцы неохотно соглашались на браки с чужеземцами. Тем более с обычными людьми, коей и являлась Софи Кавелье. Впрочем, знатные семьи из-за океана тоже не стремились породниться с верильскими магами. Мало кому хотелось впускать в семью «прокажённых» — так за границей величали высших, отмеченных тёмной силой древних богов. А уж верильские магички, не способные зачать ребёнка, и вовсе считались на рынке невест порченным товаром.