Повенчанный честью (Записки и размышления о генерале А.М. Каледине)
Шрифт:
– Да, моя хорошая, мы с отцом были у твоих родителей. И я просто очарован ими. Были очень тепло приняты ими, и по всем вопросам, я думаю, мы нашли полное взаимопонимание. Теперь я буду, с нетерпением, ожидать отпуска, чтобы мы уже никогда не расставались с тобой.
Они бродили по тихим улочкам древнего города. И не было у них расстаться.
Отужинав в ресторане, они снова пришли к постоялому двору, где Алексей оставил своего коня, чтобы тот отдохнул и набрался сил на дальнюю обратную дорогу.
Конь
И конь, бережно взяв сахар с руки Марии, сладко захрустел им на своих зубах.
Как и в то первое их путешествие, Алексей подхватил Марию на руки, усадил на коня, впереди себя, сам же взлетел в седло, и они медленно поехали к педагогическому училищу.
В тени густой аллеи он остановил коня, бережно принял на руки Марию и стал её целовать в губы, щеки, глаза.
– Всё, моя хорошая… Иначе не смогу с тобой расстаться. Надо ехать.
Ты только жди меня. И наша встреча скоро произойдёт.
Как и в прошлый раз, верный конь под твёрдой рукой всадника, вздыбился, а уже через минуту – только звон копыт был ещё слышен вдали. Вскоре – затих и он.
Мария, тяжело вздохнув, но тут же отогнав от себя грусть, быстро пошла в своё училище, где её ожидали, с нетерпением, любопытные подружки.
Назавтра Алексей уезжал в полк. Гостинцев Дуняшки набрался целый возок, на котором дед Степан вёз своего любимца к станции.
Строевой конь Алексея, подарок отца, был отправлен заранее, с надёжным и верным казаком, а также всё его снаряжение и богатое седло – приз отца на императорских скачках в молодости.
Напутствуя сына в дорогу, отец сказал:
– Ну, что, милый сын. Долго провожаться не будем. Ты знаешь, что я и пожил только с тобой. Да ещё в тот миг, когда ты Марию в дом привёл.
Вся жизнь моя с тобой связана. Неси честь нашего рода достойно. За службу не боюсь, знаю, не позволишь сам себе быть позади других.
А вот сердце, Алёша, побереги. Не надорви его. Много встретишь такого, с чем не смиришься. Но мир не переделаешь сам. Помни об этом.
А ежели до войны дело дойдёт, а я чувствую, что и тебя она не минует, береги себя. Ты знаешь, что я не о том, чтобы труса праздновать, не водилось этого в роду Калединых, но и зря голову свою не подставляй под вражью пулю или клинок.
Крепко обнял сына, да и зашмыгал носом.
– Спасибо, дорогой отец, – ответил Алексей, – за науку, за хлеб-соль, за доброе слово – кланяюсь Вам.
Помедлив немного, продолжил:
– И за неё, папа. Береги её для меня.
Расцеловавшись, троекратно, с отцом, сел в возок и дед Степан отпустил вожжи. Почуяв дорогу, конь, холёный, кормленный овсом, широким шагом тронулся со
Скоро и хутор растаял в летнем мареве, и Алексей, со щемящей грустью, вспоминал каждый день, проведённый у отца.
Дед Степан, против правил, молчал тоже. Он понимал, что Алексею сейчас надо побыть одному.
***
ГЛАВА III. ПРИЗВАНИЕ
Наибольших результатов
в жизни добиваются те,
кто окрылён чувством долга,
для кого честь – всегда выше
личного благополучия,
кто любит и кто любим.
И. Владиславлев
Алексей, обрядившись в парадный мундир, быстро шёл по красивой аллее к штабу. Он волновался, но на душе было спокойно. Уже первый взгляд на устройство полка свидетельствовал, что командир крепко держит в руках всю организацию жизни в части.
Везде шли занятия. Молодые казаки имели вид бодрый, основательно и старательно постигали сложную военную науку.
Порадовал его и конский состав. Все кони были ухоженными, справными. Он, рано утром, уже наведался к выпасу, где пасся и его чистокровный дончак.
Тот, ещё не видя, но зачуяв хозяина, встрепенулся. Заржал и помчался к Каледину, высоко взбрыкивая задними ногами.
Зная, что хозяин так просто не придёт, сразу же стал шелковистыми губами искать угощение.
И тут же, получив густо посоленную краюху хлеба, вкусно стал жевать её своими ровными и красивыми зубами, распространяя вокруг тёплый хлебный запах.
После этого, зная Каледина, потянулся губами ко второй руке, в которой лежало несколько кусочков сахару.
– Ну, иди, мой хороший, иди на выпас, набирайся сил. Они нам понадобятся, – и Алексей потрепал его по холёной шее.
И жеребец, уже спокойно, зная, что его хозяин рядом, пошёл к табуну.
А сейчас Алексей подходил к штабу полка. По полной форме поприветствовал стоящих офицеров, обратился к статному войсковому старшине:
– Ваше Высокоблагородие, сотник Каледин. Прибыл для дальнейшего прохождения службы по завершению Михайловского артиллерийского училища.
Войсковой старшина заулыбался:
– Молодец! Сразу видно добра молодца – сотником выпущен, значит, медалист?
– Так точно, Ваше Высокоблагородие. Позвольте осведомиться, где я могу видеть командира полка?
– А вот он, подъзжает, сынок. Иди, представляйся. Полковник Кошелев Юрий Алексеевич. Повезло тебе, сотник, служить под началом такого командира.
– Иди, иди, – и войсковой старшина даже легонько подтолкнул Каледина к молодо выскочившему из лёгкой коляски полковнику, небольшого росточка, ладно скроенному.