Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева
Шрифт:
– Да, ето понятно. Данила, чичас куда?
– Чичас забираем Елену Талгатовну и едем в Шебекино в администрацию.
– Данила, ты знал, что Солженицын Александр Исаевич помер?
– Да, знаю, читал в газетах и очень сожалею, так и не пришлось свидеться.
– А ты знал, что начин вашего переселение помог он?
– Да, знаю. Царьство ему небесное. Лидия Ивановна, а ты знала, что наша деревня будет называться Солженицыно? А наша фирма уже называется «Старообрядческая артель имени Солженицыно»?
– Ето здорово. А Москвин знат?
– Да, конечно. Ето всё по соглашению
– Да, Данила, молодес, ето и вам будет честь.
– Но и нашлись противники, говорят: зачем поставили тако имя, он еврей, а вы староверы. Ето ничто не значит, значит добродетель человека.
– Ты прав.
Ну, мы все явились в администрацию в Шебекине, нас стретил Юрий Петрович, сказал, что «глава в отпуске, вас примет зам главы». Он принял ласково, повёл нас в ресторан, я Лидию Ивановну предупредил:
– Обед дома готов, но можете что-нибудь закусить ради чести.
Так и сделали. Зам главы мне понравился, он боле конкретный и разумный, умеет действовать как хороший дипломат, но зачем [326] Бузычкин глава – не понимаю. Оне все чаю попили, закусили, зам главы удивился, что я ничего не кушаю:
– А почему так?
Лидия Ивановна объяснила:
– Оне, старообрядсы, с миром не кушают.
– Да, интересно. Ну что поделаешь, извините, Данила Терентьевич, вы голодны.
326
Почему.
– Да не заботьтесь, мы уже привыкши.
Зам главы всё объяснил Лидии Ивановне о нашим проекте и пожелал нам наилучших успехов, Лидия Ивановна тоже повыспрашивала о нас, и все разговоры были приличны. Ну что, мы поблагодарили за добрый приём, он извинился:
– Жалко, что главы нету. Ну, ждём, на следующай раз он будет. Ну, пока.
Мы с нём расстались, Юрий Петрович нас проводил, и мы поехали к нам в деревню, нас уже давно ждут.
Ну что, встретились, все рады, я много рассказывал о Лидии Ивановной, поставили на стол, стали угощать, и я не отстал, был голодный. Пообедали, Лидия Ивановна пожелала посмотреть технику, мы все позаснимывались возле техники, и она с нами. Потом пожелала познакомиться лично с каждый семьёй. Мы ко всем свозили, лично познакомили, она у всех спрашивала, как нравится в России, – все довольны. Когда все собрались, она стала всем говорить:
– Вы знаете, что у вас Данила герой? За столь малоя время он столь добился, ето потрясающе.
Все молчат, один тесть сказал:
– Да, у нас Данила на все руки.
Моя семья улыбается. Я хорошо знаю: окромя моей семьи меня нихто не знает, хоть и тесть сказал за меня, но он ничего не знат. Я всегда перед людьми скромничал. Так как наши старообрядсы безграмотны, мало что понимают качество в человеке, поетому с ними трудно разговаривать. Я тоже безграмотный, но у меня обзор чуть-чуть побольше, жалко,
Лидия Ивановна со всех взяла интервью. Андриян мой вообче не может говорить, растеривается и заикается, но чудно над Василием: ставит себя выше всех, такоя высокоя лицо, но разговор смешной, нет фундамента. Думаю: дак вот ты какая пташка, ето всё портрет, а внутри всё пустоя, а я, дурак, поставил тебя агрономом. Ну что, посмотрим. Но вижу, что придётся убеждать Авериных, чтобы перешли к нам, ето качество и порядошные ребята.
Мы показали Лидии Ивановной, где будет деревня, я всё ей разъяснил, где и как что будет, она восхищалась:
– Ну, Данила, не толькя ты в политике гожай, но и хороший организатор, всё хорошо всё продумано.
– Лидия Ивановна, одна у меня забота. Шебекинскины чиновники мня настораживают, нет доверие, что-то не то, и ети земли все Дудниковы, у нас с нём конкуренсыя, и он палки в колёсьи ставит.
– А что молчишь, иди к губернатору и расскажи.
– Нет, за кажду мелочь некрасиво надоедать Евгения Степановича.
– Да, ты прав. Данила, я удивилась, как ты разговариваешь с губернатором, ты с нём на ты.
– А я и не заметил. Но я чувствую в нём такоя доверия, что шшитаю как родного отца и не замечаю моих слов. Но спасибо, что помянула. – Мне стало неудобно.
– Данила, ты когда в Москву?
– Да надо со дня, надо готовиться к поездке в Южну Америку, готовить встречу – государство со старообрядсами.
– А куда именно поедешь?
– В Бразилию, Боливию, Аргентину, Уругвай, в разны деревни.
– Замечательно. А хто финансирует?
– Якунины.
– А на сколь поедешь?
– На две-три недели.
– Хорошо, об етим ишо поговорим. Данила, тебе надо писать писмо пресиденту Медведеву, чтобы выдали тебе гражданство, потому что у тебя важные дела в России, и гражданство тебе необходимо нужноя.
– Да, я знаю, и спасибо за совет. Вот поеду в Москву и привезу писмо.
– Да, привези, мы попросим Лукина Владимира Петровича, он передаст пресиденту Медведеву.
– О, Лидия Ивановна, спасибо за такую услугу.
Уже вечер, оне собрались в Белгород, мы их увезли, Лидию Ивановну проводили на поезд, она улыбается:
– Данила, потрясающа, но жду, сынок, молодес.
Я её крепко обнимаю и целую:
– Матушка, вас бы не было, ничего бы етого не было. – Она растроганна зашла в вагон. – Но прощай, дорогая [327] .
У меня тоже слёзы потекли. Думаю, что я добро сделал? Да ничто, обычная работа, да и всё, кому-то надо ето делать. Бог поручил – значит, надо стараться.
Тетрадь пятая
327
Впечатления от этой поездки легли в основу статьи Л. Графовой и М. Грицюк «В Россию без проблем», опубликованной в «Российской газете» 3 октября 2008 г.: http://www.rg.ru/2008/10/03/sootechestvenniki.html.