Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева
Шрифт:
– Зачем он приезжал?
– Да просто посетить и пособолезновать, и даже сказал: «Что нужно – звони».
– Да, ето хорошо. Но ты знаешь, хто с нём был?
– Хто?
– Тот самый, что продавал мобильны тюремшикам.
– А как ты его узнал?
– А Родригес сказал, что он водитель, да и поведение его коррупсиёнера.
Андриян звонит Хорхе Ребинки и говорит ему:
– Я предчувствую, завтре будет провоз наркотиков, потому что Уругвай играет в футбол в Судафрике [496] , последний раз было
496
В Южной Африке, исп. Sud'africa.
– Всё будет исполнено.
Никит подплыл уже тёмно, мы загрузились и уплыли. Наутро столбы вкопали, матки прикрепили и рипы прибили, палатку натянули, получилось красиво, семь на восемь – всё по правиле. Но мы часто созванивались с Андрияном.
В 11:00 появилась та же машина белый пикап, что и на той неделе. Спустили лодку, стали плавать и рыбачить, ето всё так незаметно делается. Андриян напротив в лесу всё наблюдает и нам сообчает, Хорхе Ребинки и два офицера пониже рыбачут. Часы идут, но всё спокойно. Вдруг лодка вернулась, и белый пикап быстро уходит. Анндриян мне звонит и докладывает, я ему говорю:
– Всё пропало, оне что-то заметили.
– Тятя, не может быть.
– А вот как раз-то и может, оне, видать, хорошо организованы.
– Но оне ничто не заметили.
– А вот как раз-то и заметили – префектурских рыбаков.
– Не может быть, вон оне спокойно себе рыбачут.
– Но тебе сказано: ето опытны.
Андриян просидел до 17:00 вечера и звонит:
– Я ухожу, плечо разболелось.
– А дале как?
– Хорхе Ребинки будут караулить.
– Ну, смотри сам.
К 18:00 Андриян звонит:
– Ты прав, наркотики приплыли снизу, и передался пакет чуть повыше нашего табора. Машина стояла в кустах, и Неонила ето видела, а лодка вернулась книзу. Ты плыви к Хорхе Ребинки и всё ему объясни.
Мы с Никитом спустили лодку и подплыли к ним.
– Добрый вечер, хто из вас Хорхе Ребинки и Марьяно?
Белый парень руку подаёт и говорит:
– Я Хорхе.
А смуглый подает руку:
– Я Марьяно. – И ишо солдат.
Я руку подаю и говорю:
– Я родитель Андрияна, Даниель Зайцев, приятно с вами познакомиться. И я подъехал к вам сообщить, что наркотики уже провезли, оне приплыли снизу и передались чуть повыше Андриянова табору, жена Андриянова ето видела. И вам трудно будет их поймать, ето, видать, очень организованна банда, вам не раз и не два придётся покараулить, но результат будет. Андриян – ето хороший солдат, толькя берегите его, он всё добьётся. Я очень рад, что он с вами сотрудничает. С уругвайской стороны префектура заморана в коррупсыи, а полиция дале берега ничего не может сделать, вот оне к вам и обратились. Желаю вам удачи и успехов, а я шестого улетаю в Россию, но все ваши действия пишутся, и желательно мне ваш героизм и сокращение преступников.
Хорхе Ребинки заулыбался:
– Вы что,
– Да.
– Ето здорово. А где будете издавать?
– Пока не знаю, но охота бы на разных языках.
– Пожалуйста, издайте на испанским.
– Охота, но как получится, не знаю. – Я им руки пожал и пожелал успехов. Уже темняет, надо плыть к Андрияну, семью перевезти. – Ну пока, чау.
Мы подплыли к Андрияну, оне уже были все готовы, всю семью перевёз, но Никит угнал мотоцикл к Родригесу, я за нём вернулся, Родригес Никиту привёз, и Альфонсо Родригес был очень доволен, что Андриян со своей семьёй переплыли на аргентинску сторону, но и жалел. Я ему говорю:
– Да ты не беспокойся, вам ишо придётся посотрудничать.
– Да, ето так.
Я его сердечно поблагодарил за всё и само главно – за честность, он остался доволен, и мы с нём расстались.
32
Приплыли на новый табор, все довольны, ночевали, но у нас воскресенье – мы пропраздновали. Новый табор шикарный, дров много, в скрытым месте, ниоткуду не видать, а уругвайски контрабандисты как на ладошке. Я Андрияну строго наказал:
– Работай толькя до сентября, а там убирайся в Патагонию и ишши земли для всех, но толькя в Аньелё.
Никиту отвёл в сторону и строго наказал:
– Слушаться Андрияна. Правды, он строгий – но справедливой, старайся и ума копи, ты уже не малый, тебе шестнадцатый год доходит, пора задуматься. И не здумай поехать в деревню, ежлив не хошь претвориться в пьяницу.
Он пообещался. Вечером я с ними со всеми распростился, и Никит отвёз меня на уругвайску сторону. Внук Конон собрался со мной, и Сара туда же, но я заметил, что Андрияну неохота было, чтобы я уезжал от них. Но ничто не поделаешь, надо за семьёй ехать и, может, даже соиздать книгу. По Ольгиным словам, мой текст понравился всем в университете. Ну посмотрим, как ето получится.
Я вызвал такси и уехал на терминал. В 18:00 у меня встреча с Гонсало и с испансом Педро Мартинес. Оне показали диск в ноутбуке – весь проект туризмы и инвестиции. Да, ето интересно. Диск оне мне подарили, я его взял с собой и отправился в Монтевидео.
Во вторник шестого июля в двенадцать часов я прошёл паспортный контроль и позвонил Андрияну, что всё благополучно, вылетаю. Но он мне рассказал новость: Марфа попала в больницу. Да что ты, боже мой, все таки новости! То Ваня, то Софоний, то Андриян, а тут Марфа… «Я ей сказал, ты в пути». Но она мне сказала: как приеду, чтобы позвонил. «Да, я ей позвоню». Что с ней, не дай Бог что-нибудь случись…
Прилетаю в Москву, звоню Марфе:
– Ну, дорогуша, что с тобой?
– Да помирать собралась.
– А что с тобой?
– Да матка воспалилась.
– И где ты сейчас?
– Да в Средним Шуше у Матрёне.
– Но ты была в больнице?
– Да, была, но сам знаешь, как здесь лечут.
– Но и что с тобой теперь?
– Но чичас лучше, своими средствами лечусь и в Южным стала правиться, у меня отпушшение матки.
– Да, у тебя ета проблема давношна. Но поправляйся, а то я уже напугался.