Повесть о Морфи
Шрифт:
Летом 1865 года семейство Морфи вернулось на родину после почти трехлетнего отсутствия.
Старый дом на Роял-стрит, 89 был почти цел, в нем лишь были выбиты стекла, да крышу пробило шальное ядро в ночь штурма Нового Орлеана.
Джеральд Аллисон уже жил в своем доме, именовался «полковником» и пользовался всеобщим уважением соседей, как стойкий и непримиримый борец за свободу… Он попал под широчайшую амнистию всем мятежникам, только что обнародованную федеральным правительством. Север не хотел карать южан особенно строго, достаточно было того, что он их ограбил.
Многие
Рассмотрев свои финансовые дела, семейство Морфи увидело, что они плачевны. Некоторые банковские счета были конфискованы, а наличные деньги прожиты в Европе и во время путешествий. У Пола не оставалось вообще ничего, самой богатой из всех оказалась Эллен.
Старый дом был отремонтирован, адвокатская контора Пола была уничтожена при ремонте.
Он перебрался наверх, а весь нижний этаж решено было сдавать под торговые склады. Плата за аренду да кое-какие остатки личных состояний – вот и все, что осталось у семейства Морфи к концу 1865 года.
XX
Медленно, трудно затягиваются раны, нанесенные войной. В притихших городах Юга почти нет здоровых молодых мужчин – они остались на полях сражений. Лишь старики да калеки видны на тротуарах.
Все креольские семьи – в трауре, старые женщины оделись в черное навсегда, до своего последнего дня. Даже нарядных колясок, запряженных холеными лошадьми с коротко подстриженными хвостами, почти не видно на улицах.
Деньги креолов проглочены войной или уплыли в лапы победителей. Город тих нехорошей, кладбищенской тишиной.
Пол Морфи, маленький, нарядный, как парижская модная картинка, медленно идет по Канал-стрит. Он совершает свою ежедневную утреннюю прогулку, он бережет свое здоровье и отличается редкой пунктуальностью в выполнении предписаний врача. В глазу у него монокль, в руках тросточка, он ловко помахивает ей, как это делал когда-то дядя Эрнест.
Сколько времени убито на эту высокую технику! Впрочем, стоит ли его жалеть, это пустое и ненужное время?
Пол доходит до угла Роял-стрит и Рю-Сен-Луи, покупает утреннюю газету и входит в старинный отель «Сен-Луи».
Он усаживается в прохладном холле, куда не попадает солнце, и проглядывает газету от начала до конца. Крохотный негритенок подкрадывается со щетками и бархоткой, обмахивает Полу лакированные лодочки, получает медяк и исчезает.
Пол выходит из гостиницы, спускается по Роял-стрит, поворачивает на Рю-де-Шартр.
Сегодня воскресенье – Пол входит в собор и прослушивает красивую праздничную мессу.
Вы не ослышались, Пол Морфи теперь регулярно посещает собор на Рю-де-Шартр. Не то, чтобы он уверовал в бога, конечно нет! Но в этих старинных традициях есть своя красота, своя прелесть.
Mесса кончилась. Подошел швейцар
Он останавливается на Джэксон-сквере, любуется тем, как красиво вырисовывается старинный собор на фоне зданий Кабилдо и Понталва. Здесь самое живописное местечко в старинном креольском районе Вье-Каррэ.
Постояв минуту, Пол отправляется на шумный Французский рынок. Хорошенькая цветочница Роза прикалывает к отвороту его пиджака самый красивый цветок своей корзинки: мсье Пол – постоянный клиент и очень знаменитый. Он прославился чем-то в Европе, Роза не может припомнить, чем именно…
Затем он заходит в кофейную, где почтенная чернокожая тетушка Зизин наливает ему огромную чашку кофе с молоком: никто в Новом Орлеане не умеет варить кофе так, как варит Зизин.
Пол идет по Роял-стрит. Дойдя до Эспланад-стрит, он поворачивает на Рампар-стрит и входит в небольшой домик. Здесь живет его старший брат Эдуард. Пол часто заходит к брату. Пол известен в Новом Орлеане как примерный сын и брат. Воистину он очень изменился.
Мистер Эдуард Морфи по-прежнему занимается маклерством по хлопку, и, по слухам, дела его хороши. Этим в Новом Орлеане могут похвалиться немногие.
У Эдуарда – трое детей, два мальчика и девочка Реджина. Ей-то и предназначается пакет со сладостями…
Пошутив с детьми, Пол проникает в обвитую диким виноградом беседку, где стоит его любимое кресло. Пол садится, закрывает глаза и дремлет. Он встал рано. Почему и не подремать, если ласково греет солнце и пчелы убаюкивающе гудят над лучшим в городе цветником, принадлежащим его дорогому брату Эдуарду? Ведь никаких спешных дел у него нет…
И мистер Пол Морфи дремлет так часа полтора или два. Он просыпается лишь к обеду и первым делом спрашивает у золовки: ждут ли кого-нибудь?
Иногда она отвечает: нет, Пол, будут только Хинксы. И тогда Пол вновь закрывает глаза. Если же она говорит, что будут гости, Пол хмурится и начинает собираться восвояси. Он не выносит чужих, новых людей: они всегда задают глупейшие вопросы именно о том, что он всеми силами старается забыть… И вообще он не нуждается в новых друзьях, его дружбу надо заслужить, а это не так просто… Нет, с него вполне достаточно старых друзей, точнее – друга: Шарль Амедей де Мориан, хоть и покалеченный после Геттисбурга, неизменно присутствует в его жизни.
Изредка – очень редко – они даже играют в шахматы.
По-прежнему Мориан получает вперед коня, но надо признаться, что теперь он выигрывает гораздо чаще. По-видимому, он стал играть значительно сильнее, но уменьшать фору Пол не собирается ни в коем случае.
Мистеру Полу Чарлзу Морфи недавно исполнилось тридцать лет. Не надо называть его «Морфи-шахматист», он этого не любит и может невежливо ответить.
Внешне Пол выглядит превосходно, он порядком потолстел, элегантные лондонские жилеты сходятся на нем не без труда – он дважды переставлял на них пуговицы.