Повесть о прекрасной Отикубо. Записки у изголовья. Записки из кельи (сборник)
Шрифт:
«Двойные покои» перед кладовой были с особой заботой украшены для богослужения и выглядели очень красиво, совсем по-новому.
С самого начала месяца стояла дождливая погода, небо хмурилось.
– Какая скука! – сказала я однажды. – Поехать бы куда-нибудь, где поют кукушки.
Дамы наперебой стали просить меня взять их с собой. Одна из них посоветовала отправиться к какому-то мосту возле святилища Камо. У этого моста – странное название. Не «Сорочий мост», по которому проходит
– Кукушки поют там каждый день, – уверяли одни дамы.
– И вовсе не кукушки, а цикады, – возражали другие. В конце концов мы решили поехать туда.
Утром пятого дня мы приказали людям из службы двора императрицы подать для нас экипаж и выехали из запретных для нас Северных ворот, надеясь, что в дождливую пору пятой луны никто упрекать нас не будет.
Экипаж был подан к веранде, и мы сели в него вчетвером.
– Нельзя ли подать еще один экипаж, – стали просить другие дамы, но императрица отказала.
Мы остались бесчувственны и глухи к их жалобам и тронулись в путь. Когда мы проезжали мимо конного ристалища Левой гвардии, то заметили там шумную толпу людей.
– Что происходит? – спросили мы.
– Состязание в стрельбе, – ответили слуги. – Всадники стреляют в цель. Не хотите ли поглядеть? – И мы остановили экипаж.
Нам сказали:
– Все начальники Левой гвардии присутствуют здесь во главе с господином тюдзё.
Но мы никого из них не увидели. Лишь кое-где бродили мелкие чинуши шестого ранга.
– Не очень-то интересно! Едем скорей! – воскликнули мы, и экипаж быстро тронулся дальше.
Дорога навеяла на нас приятные воспоминания о празднестве в храме Камо. На нашем пути находился дом асона Акинобу.
– Остановимся здесь тоже, – сказала я. Экипаж наш подвезли к дому, и мы вышли из него.
Дом имел совсем простой сельский вид. На скользящих дверях, обтянутых бумагой, нарисованы лошади. Плетеные ширмы. Шторы из водяной травы микури. Все как будто нарочно было устроено так, чтобы напоминать старину.
Бедное, тесное здание похоже на галерею, нет внутренних покоев, и все же какое очарование!
Молва не обманула нас. Кукушки пели так громко, что звон стоял в ушах. Но увы! Государыня не могла их услышать. Вот когда мы от души пожалели бедняжек, что не могли поехать с нами.
– Позвольте показать вам сельские обычаи, – сказал нам хозяин дома Акинобу, – это все, что я могу.
Он велел принести охапку колосьев растения, которое называется рисом. По его приказу пришли юноши, совсем не выглядевшие грязными, и несколько девушек из соседних деревень. Человек пять-шесть молотили рис, а двое пустили в ход какое-то вертящееся приспособление, мне его никогда
Работая, они пели странную песню.
Нам поневоле стало смешно, наши мысли рассеялись, и мы совсем позабыли, что должны сочинить стихи о кукушке.
Затем господин Акинобу приказал своим слугам принести маленькие столы, из тех, которые можно видеть на китайских картинах, и нам подали угощение. Но никто из нас ни к чему не притронулся.
– Боюсь, это простая деревенская стряпня. Но гости, что приходят сюда, обычно наседают на хозяина, хоть из дому беги. Требуют, подай им еще и еще. Они не церемонятся, как вы, – сказал господин Акинобу и начал усердно угощать нас.
– Попробуйте вот эти побеги молодого папоротника, – говорил он. – Я сам собирал их своими руками.
– Но в самом деле, – усмехнулась я, – как можете вы ожидать, что мы будем сидеть рядом в тесноте, как простые служанки?
– О, если так, я прикажу снять подносы со столов и поставить на пол. Вы, наверно, привыкли низко склоняться во дворце.
Пока челядь хлопотала, поднося нам блюда, явился один из наших слуг и доложил:
– Пошел дождь.
Мы поспешили к экипажу.
– Постойте, мне бы хотелось сложить стихотворение о кукушке здесь, на месте! – воскликнула я.
– Что там, сочините по дороге, – сказали мои спутницы, и мы сели в экипаж.
Слуги по нашему приказу наломали много веток уно-хана, осыпанных белыми цветами, и украсили занавески и кузов экипажа. Верх экипажа, словно кровлю доса, устлали длинными ветвями. Казалось, бык тащит за собою живую ограду из цветущих кустов.
Наши слуги с хохотом кричали:
– Вот здесь еще найдется местечко, и вот здесь!
Я надеялась, что кто-нибудь увидит нас на обратном пути, но нам изредка встречались только нищие монахи и простолюдины, о которых и говорить-то не стоит. Обидно, право!
Когда мы были уже недалеко от дворца, я вспомнила:
– Что ж, все так и пропадет впустую? Нет, о нашем экипаже должна пойти широкая слава.
Мы остановились возле «Дворца на Первом проспекте» и послали одного из слуг сказать от нашего имени:
– Здесь ли господин То-дзидзю? Мы возвращаемся из очень любопытной поездки, слушали кукушек.
Слуга вернулся с ответом: «Сейчас выйду к вам, минутку, почтенные дамы!»
И добавил от себя: «Он отдыхал в покое для свиты. Торопится надеть шаровары».
Но мы не могли ждать, и экипаж помчался полным ходом к Земляным воротам.
Господин То-дзидзю поспешно надел парадный наряд и погнался за экипажем, завязывая пояс на ходу.
– Постойте, подождите! – кричал он. За ним босиком бежало несколько слуг.