Повесть о Сарыкейнек и Валехе
Шрифт:
Она не ответила, рассматривая меня с той чуть ревнивой, открытой заинтересованностью, с какой женщина рассматривает женщину.
– А вы и вправду красивы, - наконец сказала она.
– Не случайно тот человек так влюбился в вас.
– Какой человек? О чем вы говорите?
– Я растерялась.
– Брови... Глаза... Фигура... А какая очаровательная непосредственность! Женщина продолжала разглядывать меня.
Все это сказала таким голосом, что меня охватил ужас. Но я взяла себя в руки. "Не зря Валех
– Не болтайте чепуху!
– повысила я голос.
– Говорите, зачем пришли?
Женщина оглянулась, увидела в окне Забиту с ребенком.
– Тихо, - приложила она палец к губам.
– А то услышат...
– Черт с ними, мне скрывать нечего. Ну, что вам нужно?
– Вы зря так сердитесь.
– Женщина обиженно опустила глаза.
– Мне лично ничего не надо. Я пришла сюда по просьбе... Один большой человек так влюбился в вас, что всю ночь до утра не сомкнул глаз.
– Напрасно!
– Я была не на шутку разгневана.- И он поступает глупо, и вы. Так ему и передайте... Прощайте!
– Но неужели вам не хочется узнать, кто этот человек?
– Ни слова больше! Вот вам бог, а вот порог...
– Этот человек - Балаами, начальник твоего мужа,- сказала женщина, таинственно оглянувшись.
– Он клянется, что если ты ответишь на его любовь, то сделает для тебя все, что только пожелаешь. И квартиру даст. И мужа устроит на работу получше... Он даже обещает, - женщина понизила голос, - обещает купить для вас "Жигули", вот!
Тут какое-то затмение нашло на меня. Я схватила женщину и потащила к двери. Женщина споткнулась о стул, чуть было не упала.
– Ой, волосы, волосы отпусти! Ты волосы мне повыдираешь!
– вопила она.
Но я не обращала внимания на ее крики, распахнула дверь и толкнула женщину так, что она ничком упала на асфальт, в тот же миг вскочила и скрылась за воротами.
Дрожа от гнева, я вернулась в квартиру. И разрыдалась, до того стало обидно. Казалось, меня выпачкали какой-то вонючей болотной тиной.
Я долго плакала. Наконец успокоившись, тщательно умылась, чтобы не пугать Валеха своим видом. Однако он с порога почуял неладное.
– Что с тобой, Сарыш?
– И столько заботы и тепла светилось в его глазах, что я не выдержала и выпалила ему все.
Валех выслушал меня спокойно, только несколько побледнел и все время, пока я рассказывала, курил.
Признаться, я боялась за него. Боялась, что сгоряча он сделает что-нибудь необдуманное, отчаянное.
Однако, к счастью, ничего такого не произошло.
– И ты плакала из-за слов этой шелудивой собаки?
– только и спросил он. И закурил новую папиросу.
– Валех, родной, давай переведемся на заочное отделение. Вернемся к нашим ребятам... на стройку,- стала умолять я.
– Ведь мы так
– Отчего же, мерзавцы и там встречались, - ответил он.
– Забыла Меджидова и его сынка? Не-ет, бежать от подлецов постыдно. Ну, хватит об этом! Давай обедать. И поскорей. Я билеты взял на новый итальянский фильм...
– Валех, обещай, что ты ничего не сделаешь с ним?
– попросила я.
– Обещаю.
– Ты завтра подашь ему машину, как обычно...
– Подам и отвезу. И ничего с ним не сделаю, не бойся... Поработаю. А там посмотрим... Сколько денег у нас осталось?
– Рублей сто.
– Проживем...
Он разделся по пояс. Ванны и даже душа у нас не было, и после работы Валех мылся под краном. Сегодня он плескался особенно долго. Видно, таким образом успокаивал себя.
Признаться, я не ожидала от него такой выдержки. Боялась, что сразу же после моего рассказа он вскочит и побежит к Балаами. Думала удержать силой...
Валех
Знала бы Сарыкейнек, какой ценой далось мне самообладание в тот вечер!
Я собрал все свои силы, всю свою волю, чтобы не взорваться.
Сдержаться я смог, заснуть в ту ночь - нет.
Наутро, однако, я снова взял себя в руки. За завтраком даже шутил.
Но что эти муки по сравнению с тем, что я испытал, когда заехал за Балаами!
Краем глаза я видел, что и он не в своей тарелке... Боится, что Сарыкейнек мне все рассказала. Однако и здесь я оказался на высоте.
Как ни в чем не бывало поздоровался с ним. Протирая ветровое стекло, заметил:
– Ручной тормоз надо проверить. Барахлит.
Все еще опасливо посматривая на меня, Балаами сел,
– И со сцеплением что-то... Придется показать слесарю, - продолжал я.
– Ты водитель, делай все, что надо. Расходов не бойся.
– А что их бояться! Денег-то у вас куры не клюют, для вас весь мир деньги, а?
Балаами облегченно рассмеялся, и лицо его приняло обычный самодовольный вид.
– А ты, оказывается, и шутить умеешь.
– Я много что умею. Поехали?
Однако не прошло и десяти минут, как я остановил машину.
– Надо же, опять сцепление.
– Ладно, тут близко. Пешком дойду. Балаами потянулся за папкой, которая лежала, как обычно, возле меня.
– Минутку, - сказал я и из-под сиденья извлек тот маленький старинный кинжал, который остался мне как память об отце (многострадальный кинжал, в каких только переделках он не побывал на своем веку!).
– Что за шутки, парень? С ума сошел?
– ойкнул Балаами, увидев в руках у меня кинжал.
– Снимай брюки. Считаю до десяти... Раз... два... три...
– Хочешь денег - дам. Тыщу.
– Пять... шесть...
– Пять тысяч, десять!
– Семь... восемь... Кому говорю, снимай!