Повесть о суровом друге
Шрифт:
Ребята опять было рассмеялись, но Васька нахмурился, и они смолкли.
– ...Ну что делать Бедняку? Не сидеть же в ките! Вылез он через китово ухо, смотрит, а на берегу сидит старик и что-то стругает. «Бог на помощь, дедушка».
– «Спасибо, добрый молодец».
– «Что делаешь?» «Гусли-самогуды стругаю».
– «Давай меняться: я тебе трубку-самокурку, а ты мне гусли-самогуды».
– «Давай». И поменялись.
Васька умолк. Усмешка играла на его губах. Он оглядел нас, спросил:
– Интересная сказка?
–
– Рассказывать дальше?
– Рассказывай, рассказывай!
– А может, не надо?
– Надо, надо!
– Что же дальше?.. Ну ладно, пошел Бедняк по дороге. Гусли-самогуды сами играют, сами пляшут, сами песни поют. Поют про то, как царь Далдон Бедняка в море утопил. Ходит Бедняк по городам и рудникам, а гусли поют про царя и его злодейство. Собирается народ, слушают люди гусли-самогуды и говорят: «Надо бы самого Далдона утопить. Зачем он над бедными знущается?..»
Илюха тревожно оглянулся на кусты - нет ли кого поблизости.
– ...Пошла молва про Бедняка и докатилась до царя, - продолжал Васька.
– Испугался Далдон и говорит своим слугам: «Спрячьте меня скорее, а если Бедняк придет, скажите, что меня дома нема, что я на базар пошел».
– А какие слуги у царя?
– неожиданно спросил Абдулка.
Васька ответил не сразу.
– Какие? Всякие. Эти, как их... гусары, бароны...
– И палач!
– выкрикнул Уча.
– С топором! По царскому приказу головы отрубает.
– Ноги, - сказал я.
– Не ноги, а головы, - возразил Уча.
– Вы будете меня перебивать?
– сердито спросил Васька.
– Не будем, не будем!
– Вот, значит, стали слуги думать, куда царя Далдона спрятать, чтобы его Бедняк не нашел. Куда спрячешь? На небо нельзя - не удержится он на облаках; в воду тоже нельзя - потонет. Думали, думали и надумали: спрятали царя в яйцо, яйцо - в утку, утку - в железный сундук, а сундук заперли пудовым замком и опустили в глубокую шахту под землю.
Илюха поднялся, собираясь уходить.
– Шо ты, Васька? Разве можно так про... царя?
– Дурной, это же сказка.
– Будет тебе сказка, если городовой узнает!..
Уча поддел костылем Илюхину шапку и закинул ее в кусты. Илюха обиженно засопел и уныло поплелся за шапкой.
Васька продолжал:
– Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли шел Бедняк. Приходит до царского двора. Видит, высокие-превысокие хоромы, а вокруг забор из дубовых бревен. В небо забор упирается. Слуги царевы увидели Бедняка, перепуганные насмерть, и ласково так спрашивают: «Ты царя, голубчик ищешь? Нема его, на базар ушел».
Вдруг Васька запнулся и переменился в лице. Я оглянулся и обмер: в двух шагах от себя я увидел Загребая. Пышные усы его шевелились, точно городовой нюхал нас.
Кусты терна раздвинулись, и на поляну, крадучись, вышли двое: Загребай и какой-то слюнявый парень с мутными глазами. На нем был новый
– Вы что тут делаете?
– грозным шепотом спросил Загребай.
Васька растерянно приподнялся. Мы тоже встали.
– Что делаете, спрашиваю?
– Ничего не делаем, играем, - сказал Васька хмуро.
– Мастеровых не видали?
– спросил городовой, оглядывая нас подозрительно.
– Каких мастеровых?
– Не знаешь, каких? Заводских. Может, собирались тут, про царя говорили?
– Нет, не видали.
Успокоившись, городовой снял белый картуз с желтым кантом и облупившейся жестяной кокардой, вытер платком потный лоб. Сыщик лениво опустился на траву, вынул из кармана конфету, развернул ее и отправил в рот. У него были скучные глаза, будто ему до смерти надоели эта степь, поющие жаворонки, полицейский Загребай и мастеровые, которых нужно искать по кустам. Он сосал конфету и безучастно смотрел в степь.
Городовой высморкался в большой белый платок и присел на корточки. Его зеленые, точно у кота, глаза улыбались.
– Играете, значит?
– спросил он мирно и, желая, видимо, развеселить нас, ткнул Илюху в живот концом шашки, выкрикнул «к-кх!» и закатился беззвучным смехом.
– Ах ты сволочь эдакая, обезьяна рыжая!
– сказал он и снова потянулся щекотать ребра Илюхи, но тот испуганно спрятался за Ваську.
Потом лицо городового сделалось серьезным, и он зашептал:
– Вот что, пацаны. Вы тут последите, ладно? Если заметите, собираются мастеровые, - живо ко мне!
– Он достал из кармана медный пятак с двуглавым царским орлом и показал нам.
– Кто первый увидит, тому дам эту штуку, поняли?
– Поняли, господин Загре... то есть господин городовой.
– Молодцы. Сидите и делайте вид, будто играете, а сами смотрите в оба.
Сыщик и городовой, пригнувшись, полезли в кусты. Среди ветвей промелькнула длинная черная спина сыщика, за ней красный складчатый затылок городового. Васька поспешно надел картуз.
– Побудьте тут, я скоро приду.
– А ты куда?
– На кудыкину улицу.
Ребята заволновались:
– Доскажи сказку, Вась.
– Некогда.
– Можно с тобой?
– Сиди здесь.
– И Васька скрылся за кустами.
Легко сказать - сиди, а как же сказка? Чем она окончилась: нашел Бедняк царя или нет?.. Перебил сказку усатый! Я решил убежать от ребят. Уж мне-то Васька доскажет сказку. Я сделал вид, будто погнался за бабочкой, а сам полез сквозь колючие ветки.
Бежать пришлось недолго, Васька возвращался озабоченный. Оказывается, отец велел ему зачем-то нарвать красных полевых маков и побыстрее отнести на завод.
– Зачем цветы?
– Не знаю. Может, праздник или свадьба.