Повесть о Воронихине
Шрифт:
Год спустя они все той же компанией ездили в южную часть Карелии, побывали на шумных водопадах, в густых хвойных вечнозеленых лесах; охотились на птиц и зверей. Свежая обильная уха из лучших рыб была в тех местах их каждодневной здоровой пищей.
Воронихин мог видеть здесь только деревянные постройки, удобные для рыбаков и охотников. Да еще кое-где на севере Ладоги попадались древние наивные изображения святых, отлитых из меди, и рукописные старообрядческие книги с медными застежками, с красочными заставками и витиеватыми заглавными буквами. В тех книгах воздавалась хвала непризнанному православной церковью, но чтимому превыше
Поездка к Выборгу, на Иматру и в другие места послужила им хорошим отдыхом после зимнего упорного учения. Все требовательнее и строже становился Ромм к молодому графу Павлу, который уже был в чине корнета конной гвардии. В скором времени, не достигнув совершеннолетия, предстояло ему стать поручиком гвардейского Преображенского полка в должности адъютанта у Потемкина-Таврического. Но до той поры нужно было еще потрудиться Ромму над воспитанием своего ученика, перебрать и прочесть с ним сотни книг, усвоить множество фактов и растолковать их, научить его немецкому языку, нужно было еще и еще путешествовать по северу и по югу России с пользой для ума и здоровья.
Поездка по северу по следам великого Петра I привлекала их больше других летних путешествий. Она состоялась через два года после первой их поездки в Нижний и Казань.
Ездили тогда Воронихин, Ромм и Строганов-младший водным путем от Петербурга по Неве до Ладожского канала, по Свири и побережью Онежского озера до Петрозаводска. Город на каменистых берегах большого бурного озера оправдывал в те годы свое название. Петровских времен заводы плавильные, железоделательные пыхтели горнами. Гремели молотобойцы, вытягивая из огнедышащих печей раскаленные полосы железа. Даже юный наследник рода Строгановых и тот сочувственно смотрел на кузнецов и литейщиков, и казалось ему, что нет на свете более тяжелого и опасного труда, нежели на старых петровских заводах. Ромм, словно невзначай, привел его к этим жарким печам-горнам и, показывая на мускулистых в рваных холщовых одеждах людей, сказал:
– Смотри, Попо, и помни: вот кто кует железо, добытое из олонецкой болотной руды. Русская ваша пословица говорит: «Всяк человек кузнец своего счастья». Едва ли, Попо, эти люди до конца своей жизни выкуют себе счастье…
– Они же простые, грубые люди, месье Ромм, они не взыскательны. От них требуются лишь умение и сила, им же нужна еда, сон и одежда, дабы ею прикрыть наготу.
– Подумайте, Попо, прежде чем так говорить, – возразил Ромм. – Простые, грубые, но люди. Образуй, обучи их наукам! Уверяю, многие из них могут стать умней господ, носящих высокие звания и тратящих тысячи и миллионы ефимков, заработанных их руками. Ваш царь Петр набирал себе помощников из таких людей. И он не ошибался. Посмотри на Андре. Сама природа создала его человеком молчаливым, полагаю, он доброго мнения об этих людях. Смотри, Попо, на искусство литейщиков, на их изделия из чугуна. Это же истинное искусство – создавать из грубой материи такие тонкие, ажурные предметы!.. Смотри, как увлекся ими наш молчаливый Андре.
Воронихин восхищенно рассматривал чугунные плиты с барельефами, решетки, фигурные надгробия.
– И не думал я и не ожидал, что чугун вам так послушен, – говорил Андрей старику олончанину, трудившемуся над чугунными изделиями. – Тяжкая и в то же время искусная работа! Ваши решетки – неотъемлемое украшение в градостроительстве. Они подобны кружевам,
Тогда Воронихин еще не мечтал о своей знаменитой решетке. До этого еще было далеко. Но посещение искусных литейщиков петрозаводских мастерских напомнило ему впоследствии об этих умельцах, и они ему очень потом пригодились…
Мастер чугунного литья отвлекся от дела, стер капли пота с морщинистого бурого лба, прищуренным глазом посмотрел на Воронихина:
– Какая, барин, тяжесть от этакой работы! Это разве тяжесть? Вот посмотрел бы ты в Москве пушки литья Андрея Чохова, двести лет назад деланные, а как люди работали! Чохов-то бывало в 2400 пудов пушку отольет, да еще и прибасами разукрасит…
Павел Строганов тоже решил полюбопытствовать:
– Скажи, мужичок, а решетку к Летнему саду в Петербурге не вы делали?..
Мастер усмехнулся, взглянув на щеголеватого молодого барчука, и быстро перевел глаза на Воронихина:
– А я так полагаю, что у Летнего сада там у вас в Питере не литая решетка, а кузнечная и, кажись, тульских мастеров работа. А мы бы из чугуна не хуже сделали. Хоть и хрупок чугун, а захотим, так из него и кружево сплетем!.. Голь на выдумки хитра. У нас онамедни один дружок чугунные сережки отлил весом в полтора золотника, и каждая серьга из трех малых лепестков смородинных. Послали с губернатором самой царице в подарок. Для курьеза пригодятся, а в уши не гожи. Однако государыня рубль ему прислала.
Воронихин ходил по мастерским, обо всем, что привлекало его внимание, расспрашивал работных людей и делал для себя рисунки разных образцов решеток:
– Кто вам для изделий рисунки дает? – спросил он одного формовщика.
– Да никто, барин, самим приходится на глазомер, своим умом, барин…
Из Петрозаводска озером, на большом паруснике путешественники отправились на север. Полюбовались они на красоту здешних мест, на бурливые с водопадами реки, на богатые рыбой зеркальные тихие озера, побродили по сосновым борам, где дышалось легко и вольготно, и решили совершить немалую прогулку, где пешком, где на лодках по заросшей «осударевой» дороге, что вела от Онежского озера к Белому морю.
На этом стошестидесятиверстном пути ничего примечательного не было, кроме самой природы да редких старообрядческих скитов, сохранившихся от времен преследования староверов никонианцами. Пришлось Ромму, ведавшему казной, нанять дополнительно местных проводников-старообрядцев и носильщиков. Дорога была хотя и прямая, но пересеченная озерами и реками и могла увести в сторону каргопольской непроходимой глуши. Да и груза у путешественников прибавилось: Ромм всюду собирал камушки всех цветов и оттенков и к каждому камушку и образцу руды приклеивал ярлычки с указанием места, где они найдены.
От Пудожи и до беломорского селения Нюхчи, не спеша, с прохладцей и остановками на берегах лесных озер, они продвигались по десять верст в день. «Осударева» дорога, по которой в свое время Петр Первый с преображенцами провел по суше суда, в ту пору изрядно заросла мелколесьем и двигаться по ней было трудновато. Однако и это путешествие для Ромма, Воронихина и Строганова представляло немалый интерес. Ведь по этим северным тайболам, врубаясь в вековечные кондовые леса, где и нога человеческая не ступала, Петр неожиданно для шведов провел Преображенский полк, ударил по шведам с тыла и вышел к невским берегам!..