Повесть о юности
Шрифт:
Когда все это дошло до сознания Бориса, он на мгновение оторвался от работы. И в это мгновение он увидел, что Сухоручко, потолкавшись в толпе ребят, сдававших тетради, прошел мимо стола.
Как всегда, на следующий день Полина Антоновна принесла контрольные работы. Борис получил «четыре». Раздав тетради, Полина Антоновна сказала:
— А тетради Сухоручко у меня нет.
— Как? — удивился тот.
— Нет! — подтвердила Полина Антоновна. — Ведь вы были в прошлый раз в классе? Писали
— Был. Писал.
— Так где же ваша тетрадь?
— Не знаю… Может, у вас где-нибудь затерялась. Я сдал тетрадь.
Сухоручко смотрел прямо в глаза Полине Антоновне, и от этого взгляда у нее до боли сжалось сердце. Прямой взгляд обычно говорит о непоколебимости, но непоколебимость в подлости — это поистине страшно.
Что Сухоручко не сдал тетрадь, в этом Полина Антоновна была уверена. Вчера она тут же, в классе, перевязала стопку тетрадей бечевкой, потом в учительской положила в сетку-«авоську» и принесла домой. Дома она выложила их на письменный стол и стала проверять. Детей у нее нет, живут они с мужем вдвоем. Куда же, спрашивается, могла деваться тетрадь?
В своих подозрениях Полину Антоновну укрепил случайно подмеченный ею взгляд Бориса. Когда Сухоручко, все так же глядя ей в глаза, повторил еще раз: «Не знаю, я сдавал», Борис повернулся и бросил на него быстрый взгляд. Сказать он ничего не сказал, но этот поворот головы и выражение лица показались Полине Антоновне многозначительными.
Сухоручко упорно стоял на своем.
— Я вместе с ребятами сдавал. Вот… — он обвел глазами класс. — Мы вот вместе сдавали: и Миша Косолапов, и Половцев, и Прудкин.
— Да, мы вместе сдавали! — подтвердил Саша Прудкин.
— Я в свидетелях не нуждаюсь! — твердо сказала Полина Антоновна. — Я утверждаю, что тетрадь вами не сдана. А потому я вам ставлю единицу.
— Почему? — возвысил вдруг голос Сухоручко.
— Я вам с самого начала сказала: прошу без «почему»!
— А почему? — Сухоручко теперь открыто дерзко, с вызовом смотрел на Полину Антоновну.
Она поняла этот вызов, но отвечать на него не сочла нужным и, мобилизовав всю свою выдержку, холодно и строго приказала:
— Садитесь!.. Я с вами не желаю разговаривать по этому вопросу. Ученик Сухоручко, садитесь!
— Это несправедливо! — крикнул еще раз Сухоручко, но сел на место и, уже сидя, проворчал: — Сама теряет, а мы виноваты!..
Это происшествие взбудоражило весь класс. На перемене ребята разделились на две партии: одни были за Сухоручко, другие — против него. И среди противников первым был Борис.
— А я говорю, ты не сдавал тетрадь! — горячо и гневно говорил он Сухоручко.
— А ты видел?
— Видел!
— О?.. А ты сам что в это время делал? Ты ж сам строчил!
— Строчил,
— А вот Саша другое видел! — возразил Сухоручко и обратился к Прудкину. — Мы сдавали тетради?
— Сдавали.
— Вместе?
— Вместе.
— Ну что? — Сухоручко бросил победный взгляд на Бориса, но тот не смутился и, повернувшись к ребятам, спросил:
— А еще кто видел?
— Я… — неуверенно сказал Вася Трошкин. — Он тут, вместе со всеми, у стола был.
— А сдавал?
— Как будто сдавал.
— Как будто! — повторил Борис и, взглянув на Сашу Прудкина, спросил: — Может, и ты скажешь «как будто»?
— Да нет, я сам видел!
— Врешь! Ничего ты не видел! — уверенно обрезал его Борис.
— Да чего ты-то в бутылку лезешь? — перешел в наступление Сухоручко. — Тебе что?.. Очень это тебе нужно?.. Сознательным становишься?
— А что?.. Сознательным!
Борис прямо посмотрел в глаза Сухоручко. Тот сделал театральный жест, каким рыцари на сценах театров приветствуют друг друга, и проговорил:
— С чем тебя и поздравляю!.. А только знаешь… так легко и предателем стать!
— Что-о?.. Предателем?.. — Борис схватил Сухоручко за грудь и, размахнувшись, изо всей силы ударял.
— Борька!.. Ты что?.. Ребята! Да ну вас! — послышалось со всех сторон.
Борис оттолкнул Сухоручко и, ни на кого не глядя, пошел из класса.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Полина Антоновна взяла мел и написала на доске букву «а».
— Как, по вашему, мальчики, это число больше нуля или меньше?
— Бо-ольше! — ответили ребята хором!.
— Почему?
— Положительное, без минуса.
— А откуда это видно? Численное выражение «а» у меня — минус три.
— А-а!.. Ну, тогда отрицательное! — так же хором загудели ребята.
— Вот видите! — сделала вывод Полина Антоновна. — Оно может быть и положительным и отрицательным. Величина алгебраического выражения зависит от численных значений входящих в него букв. Значит, нельзя судить поверхностно, формально, — надо смотреть по существу. Думать нужно!
Так, знакомясь с прежними знаниями класса, Полина Антоновна начала свои занятия по алгебре. Ее слова «нужно думать» перекликались с тем, что Борис услышал потом на уроках литературы, истории. Но Полина Антоновна повторяла эти слова особенно часто, при каждой возможности и по самым различным поводам.
Вот она говорит о пропорциональности величин и как бы в шутку дает маленькую арифметическую задачку: «Ребенок за первый год жизни вырос на двадцать пять сантиметров. На сколько сантиметров он вырастет за десять лет?»