Повести и рассказы
Шрифт:
Я стал смотреть, что написано про моего Киношника. Вот звёздочка и примечание: "Съёмки кино на всех этапах эксперимента, по плану студии".
Мы вышли с Марленом на берег. Там уже стояли Павлов и около него Джус с портфелем.
НЕУЖЕЛИ ОН ВОЗЬМЕТ ЕГО С СОБОЙ?
Вещи акванавтов положили в контейнер. Сверху впихнули портфель.
ВСЁ-ТАКИ ВЗЯЛ!
Подошла шлюпка, контейнер отнесли в неё. Туда же сели Павлов, Марлен, Джус.
На том месте, где недавно стоял дом, качался буёк
МНЕ ВЕЗЕТ
Вечером я вышел посмотреть на этот флажок.
ГДЕ-ТО В ГЛУБИНЕ ПОД НИМ - ЖИВУТ ЛЮДИ.
Я стоял, скрестив на груди руки.
– Не рисуете?
– раздался позади меня голос Павлова. Он незаметно подошёл и стал рядом.
– Я думал, художники - чуть свободная минута рисуют. Вон корреспонденты так и строчат. И то им объясни, и это. Еле сбежал.
Я понял, что не оправдываю его надежд.
– Понимаете, - сказал я, - мы, художники, такой народ... Как бы сказать проще... Мы смотрим, смотрим, а что получится, сами не знаем. Хотите, я нарисую ваш портрет?
Теперь покраснел он.
– Бросьте валять дурака, - сказал он.
– Я ведь так. Конечно, смотрите. Между прочим, у меня дома есть несколько книг с вашими рисунками. Морских животных вы рисовали?
Я очень обрадовался:
– Я. Конечно, я! Это где осьминог, трепанги, кальмары?
– Ага. Очень хорошо нарисованы. Как живые. Вы в доме хотите пожить?
Я задохнулся от неожиданности. ВОТ ТАК РАЗ!
– Хотелось бы.
– Проверитесь у врача. Будете жить со вторым экипажем.
– Я проверялся.
– Ещё раз. Беда - корреспонденты просятся! Вы, я знаю, водолаз, а они-то нет!
БУДУ ЖИТЬ В ДОМЕ!
КОМАНДНЫЙ ПОСТ
В первой палатке, где расположился командный пост, было много проводов, много приборов, стояли телевизор и телефон. Правда, телевизор так и не сумели наладить. Когда его включали, мелькали одни полосы.
– В доме не хватает света. И ещё - много помех, - объяснили телевизионщики.
– А так у нас всё в порядке.
Я пришёл на командный пункт - дежурил Игнатьев - и попросил, чтобы мне дали поговорить с Марленом.
Мне казалось, что получится очень интересный разговор: человек первый раз в подводном доме.
– Минутку, - сказал Игнатьев.
– Запишу показания приборов и соединю.
Он раскрыл толстую тетрадь и начал писать: температура воздуха в доме... давление... влажность...
– А знаете, - сказал я, - может быть, мне скоро доведётся там жить. Павлов обещал.
Игнатьев кивнул.
– Как у вас уши?
Я вспомнил погружение на Дальнем Востоке:
– Так себе.
– Продувать надо.
Он придвинул телефон.
– Марлена вызывает берег.
РАЗГОВОР
– Привет, Марлен, это
В трубке шумело. Так шумит воздух в морских раковинах.
– Ничего, - сказал Марлен.
И замолчал. Я тоже ничего не придумал. О чём говорить? На этом наш разговор и кончился.
РАЗРЕШИТЕ, Я ВАМ ПОМОГУ
Всё-таки Павлов разрешил корреспондентам побывать в доме.
Мы сели на буксир.
– Не больше десяти минут, - сказал Павлов.
– Если пробудете в доме дольше, придётся потом сидеть в декомпрессорной камере.
– Сидеть? Сколько времени?
– поинтересовался корреспондент с лысиной.
Павлов посмотрел в книжечку.
– Два часа... Значит, так, - он сурово посмотрел на нас, - опускаться будут только мужчины. По очереди. С каждым идут трое обеспечивающих. Двое держат за руки, третий - сзади...
Я вспомнил, как страховал когда-то Марлена, когда тот опускался на сорок метров.
– Внутри дома, повторяю, находиться десять минут. Ответственный за все погружения Немцев.
На лысого нацепили акваланг. Он посопел и сказал, что готов.
– Тогда пошли.
Немцев первый прыгнул в воду. Потом свалился корреспондент.
Прыгая, он не придержал рукой маску. Её сбило, он захлебнулся. Немцев подхватил его под мышки.
Корреспондент долго плевался и икал.
– Может, не надо?
– спросил, перегнувшись через борт, Павлов.
– Ну что там интересного?
Корреспондент замотал головой. Он снова вставил себе в рот загубник и показал рукой вниз.
Они нырнули. Четыре пузырчатые дорожки свились в клубок. Вода зарябила. Потом пузыри исчезли.
– Вошли в дом!
– сказал Павлов.
– Я думал, не войдут.
Через десять минут вода забурлила и показались четыре головы. Пловцы работали ластами и отдувались.
Их втащили на буксир. Корреспондент стянул со лба маску. Тусклое солнце вспыхнуло на его лысине.
– Ух как интересно!
– сказал он.
– Вот это дом!
Опустили второго. Этот плавал, как морж, вода вокруг него кипела и расходилась кругами. Он никак не мог погрузиться.
– Навесьте на него грузы!
– сказал Павлов.
Толстяку повесили на пояс несколько свинцовых плиток.
Когда, побывав в доме, пловцы вынырнули, толстяк, перевернулся на спину и захохотал.
– Что с ним?
– встревожился я.
– Может, нервное потрясение? Говорят, есть опьянение глубиной.
– Ему просто весело, - сказал Павлов.
Толстяк влез по трапу на буксир.
– Шикарный дом, - сказал он.
– Только я в нём чуть не остался. Туда влез легко - был мокрый и скользкий. А там высох и застрял в люке.
Он снова захохотал.