Повести о дружбе и любви
Шрифт:
Но когда я зубрил эту речь, мне вдруг стало как-то очень скучно. И тогда я подумал, что Тимошка может заснуть, пока я буду произносить все свои пословицы, поговорки и примеры из жизни. Особенно если он любит Жюля Верна…
Я долго думал – весь день и почти всю ночь. И решил действовать без всяких бесед. А как именно, напишу в следующем письме, потому что как раз в эту минуту отправляюсь к Тимошке: он, наверно, уже вернулся из школы.
Коля
Здравствуй, Оля!
Вчера я познакомился с Тимошкой. Было это так.
Я рассчитал, что Тимошкины окна должны быть крайними слева, на первом этаже. Потом пошел во двор, спрятался за углом дома и начал оттуда ухать по-совиному, будто условный сигнал подавать. Сова, знаешь, всегда неспокойно кричит, словно пожарную тревогу в лесу объявляет. Я даже немного перестарался, потому что Тимошка сразу высунулся в окно и стал тревожно оглядываться по сторонам. Я вышел из-за угла и, таинственно прикрыв рот рукою, спросил:
– Ты Тимофей?
– Я… Тимофей! – ответил он.
Я повнимательней оглядел его и говорю:
– Да, вроде похож… по описанию совпадает… Тогда ты мне и нужен!
И полез прямо в окно. Тимошка опомниться не успел, как я уже спрыгнул к нему в комнату. Он смотрел на меня исподлобья, недоверчиво.
– А ты кто? – спросил он.
– Нам с тобой поручена «Операция МИО»!
– МИО?… – переспросил он.
– Это сокращенное слово. Оно обозначает: «Мы ищем Олю!» Понимаешь? Она же адрес переменила, и мы обязаны ее отыскать!
– Мы с тобой?…
– Ну да! Ты ведь был ее самым ближайшим другом! Так мне сказали…
Тимошка с удовольствием подтвердил:
– Да, я был другом.
– Ты хочешь найти Олю?
И тут я увидел, что Тимошка действительно очень скучает по тебе, что он даже, может быть, ничего другого и не хочет, как только найти тебя. Он повернулся ко мне тем самым затылком, про который ты писала, и полез согнутым указательным пальцем под очки.
Потом он настороженно спросил:
– И ты тоже… ее друг?
Он не хочет, чтобы у тебя были на свете, кроме него, еще какие-нибудь друзья. Я ответил Тимошке:
– Нет, я не очень уж близкий друг. Но мы учились с ней вместе. И поэтому мне поручили…
– А Феликс ничего про это не говорил…
– Твой брат не должен об этом знать!.. Ни в коем случае! – полушепотом предупредил я.
– Почему? – еще больше насторожился Тимошка. – Я ему все говорю.
– А этого говорить нельзя. Понимаешь, мы должны сами, без помощи взрослых, найти Олю! Она уехала и не дает о себе знать. А мы должны отыскать ее.
– Как же мы ее найдем?
– Тут поможет одно мое свойство… ну, которое отличает меня от всех других людей!
– Какое свойство?
– Скоро узнаешь! – пообещал я. И шепнул
Я закатил глаза так, чтобы одни только белки были видны (я умею это делать), загадочно покрутил руками в воздухе, подвигал ушами (я тоже умею) и добавил:
– Кстати, как мне только что стало известно, двадцать девятое – это день твоего рождения!
– Откуда стало известно?…
– Я отгадываю на расстоянии. Это и есть мое особое свойство!
Всем известно, что некоторые артисты дают «сеансы отгадывания на расстоянии». Я стал объяснять:
– Ведь день твоего рождения будет почти через два месяца. Значит, этот день от нас на большом, так сказать, расстоянии. А я его отгадал… Понимаешь?
Тимошка смотрел на меня уже с уважением. И потребовал:
– Отгадай еще что-нибудь!
– Я даю сеансы отгадывания только раз в день, – устало сообщил я. – Потому что это требует сильного напряжения нервной системы.
И вытер лоб рукавом.
– А потом еще что-нибудь отгадаешь?
– Обязательно!
– Феликс тоже умеет показывать фокусы, – сказал Тимошка.
Он сравнивал меня со своим старшим братом, и я подумал, что это уже неплохо.
Чтобы закрепить первый успех, я пообещал:
– Двадцать девятого подарок тебе принесу! Ко дню рождения…
Тимошка, видно, не очень ценит подарки. Он промолчал. А я, чтобы выжать из него ответ, добавил:
– Велосипед хочешь?
Он вновь промолчал.
– Ты думаешь, трехколесный, да? Нет, двухколесный, настоящий. Со звоночком! – продолжал я настаивать.
Тимошка только пожал плечами. Мое умение отгадывать на расстоянии произвело на него большее впечатление, чем двухколесный велосипед.
Я хотел еще решительней завлечь Тимошку в «Операцию МИО» и предупредил его:
– Вызывать тебя буду условным знаком: каким-нибудь птичьим голосом. А ты так же точно будешь мне отвечать. Если ответишь – значит, никого дома нет и я могу смело лезть в окно!
– Я по-птичьи не умею, – хмуро ответил Тимошка.
– Как? Ты не умеешь подражать птицам?!
– Нет…
– Ну, знаешь ли, Тимофей! Этого я никак не ожидал! Тогда я немедленно научу тебя. Без этого мы просто провалим все дело. Вот слушай… И повторяй.
Я стал с посвистом прищелкивать, как самый настоящий дрозд, потом надрывно, тоскливо кричать, как чайка, потом несолидно тренькать, как синица…
– Феликс тоже умеет свистеть по-всякому, – сказал Тимошка.
И все же он смотрел на меня почти с восхищением. И даже начал сам потихонечку повторять за мной. А во дворе, под окнами, стали собираться ребята. Тогда мы прекратили наш первый урок.