Повести в Белых Халатах
Шрифт:
Веточки, попавшие мне в руки, оказались слишком тонкими, и я, встав на бревно, едва не потеряла равновесие: оно было не только трухлявое, но ещё и скользкое из-за мха. Балансируя буквально на уходящей из-под ног опоре, я сделала первый шаг. Димка смотрел на мои акробатические этюды и давился от смеха.
– Дима! Твою мать! Перестань ржать! Я сейчас свалюсь! – орала я, продвигаясь маленькими шажками к центру бревна.
– Вот! Отлично! Здесь будем снимать! – объявил Сиротин. – Поворачивайся!
Тут только до меня дошло, что по бревну я шла спиной к фотооператору
– Снимай! – крикнула я Сиротину.
– Садись! – скомандовал Сергей, и я поняла, что он прав: у Васнецова Алёнушка сидит и смотрит на воду. Я начала медленно приседать, чувствуя, как комары радостно вонзают в меня свои носики, пользуясь тем, что я не могу от них отмахнуться.
– Ёклмн! Как же я встану потом? – хохотала я, представляя себе эту картинку.
Сиротин щёлкал не переставая, и я крикнула:
– Подожди, я ещё позицию не заняла!
Но позиция моя была очень шаткая, так как от смеха я не могла удерживать равновесие, чтобы сесть красиво. В поисках баланса я обхватила себя руками за плечи.
– Давай!
С берега доносился гогот, переходящий в похрюкивание. Я бы и сама с удовольствием согнулась от хохота пополам, но не хотелось бы оказаться по колено, а может, и по пояс в болотной воде. Попозировав, сидя на корточках, я уже собиралась вставать, когда Сиротин огласил новое задание:
– Теперь садись!
– Я сижу, – проблеяла я.
– На задницу садись!
Димка уже прыгал вокруг Сергея, дрыгая от смеха ногами и размахивая руками, Полина утирала слёзы, а я думала: «Гады комары!» Собрав решимость в кулак, я села, сразу почувствовав, как намокают джинсы от сырого мха.
– Ну, твою же дивизию! – посетовала я, стараясь при этом придать грустно-задумчиво-романтическое выражение своему лицу, чтобы соответствовать оригиналу шедевра. Сиротин, толкнув Карасёву в бок, скомандовал:
– Давай, ты тоже лезь!
Поля всё ещё смеялась, но покорно направилась к бревну, рассуждая на ходу:
– Так у Васнецова одна Алёнушка, мы уже Нинку сняли…
– Не спорить! Авторские права на фотосессию у меня! – Сергей вошёл в роль.
– Осторожно! – заорала я, почувствовав, как бревно закачалось под Полиной. – И поворачивайся сразу к нему лицом! – напомнила я.
Подруга медленно двигалась ко мне и, добравшись довольно быстро, опустилась рядом.
– Как ты тут сидишь? Здесь же мокро, – она сморщила нос. – И комары просто звери!
– Искусство требует! – вздохнула я.
– Модели! Замерли! – скомандовал режиссёр-оператор, продолжая делать снимки.
Мы с Полей дружно загрустили, глянули на воду и качнулись на бревне.
– Карасёва, как мы вставать будем? – тихо спросила я.
– Поползём, если что, – ответила она, поворачивая голову в другую сторону, как того требовал Сиротин.
Наконец,
– Ползи обратно! – орал Димка, задыхаясь от смеха.
Я тряслась от хохота и с ужасом представляла, как поползу сама. Карасёва пятилась, периодически останавливаясь, чтобы просмеяться, и, добравшись до конца бревна, ухватилась за кусты и выпрямилась. Я оглянулась, заметила, что за моей спиной тоже торчит какой-то кустик, и, обрадовавшись как родному, протянула к нему руки. Растеньице было хиленькое, но достаточно крепкое, чтобы я, перебирая ветку за веткой, смогла встать. Выпрямившись во весь рост, гордая собой, я двинулась в обратном направлении, думая только о том, чтоб не соскользнуть. Счастливые, с мокрыми задницами и коленками, мы с Полей почувствовали наконец твёрдую почву под ногами и ринулись к Сиротину смотреть, чего он там наснимал.
– Батарея села, – улыбаясь до ушей, поспешил обрадовать нас Сергей. – Но я всё сфоткал, не переживайте.
– Я снял только финал: «возвращение на землю», – оповестил Димка. – Буду продавать оригинал задорого! – кричал он, зажав телефон в высоко поднятой руке и стараясь увернуться от нас. Мы прыгали, дёргали Диму за рукав, но до вожделенного аппарата добраться не могли.
Вырвавшись из наших рук, сын побежал по направлению к основной компании. Мы пустились за ним, чтобы перехватить папарацци до того, как тот обнародует свою добычу, но угнаться за длинноногим прохиндеем было непросто.
Весь оставшийся вечер Димкин телефон кочевал по кругу, веселя публику. Самыми шикарными эпизодами были ползущая по бревну Полина и я, цепляющаяся за кустик в попытках встать. Мы с Карасёвой стояли поближе к костру, чтобы подсушить «подмоченную репутацию», то и дело почёсывались от комариных укусов, но чувствовали себя совершенно счастливыми в предвкушении снимков, которые Сиротин обещал показать завтра.
Глава 16
Правильные приоритеты
Опьянев от свежего воздуха, весёлой компании и выпитого вина, я вернулась домой, буквально валясь с ног, и, как только голова коснулась подушки, уснула беспробудным сном. Звонок в дверь разбудил меня не сразу. Точнее, он звенел в моём сне и, не просыпаясь, я продолжала думать, кто пришёл.
Наконец, он вырвал меня из объятий Морфея, но мне потребовалась ещё пара мгновений, чтобы вернуться в реальность и понять, что я нахожусь дома, в своей постели, и в дверь кто-то, действительно, настойчиво звонит. Испугавшись от мысли, что что-то случилось с Димкой, я соскочила с кровати и понеслась в прихожую. От волнения не посмотрев в глазок, я распахнула дверь и на мгновение испугалась: на пороге стоял мужчина выше и шире в плечах, чем мой сын. Я чуть было не закричала от неожиданности, но вдруг поняла, что это Захар.