Повестка в монастырь
Шрифт:
– С Богом! – Сказал старец и плотно закрыл дверь. Глухо звякнула тяжелая металлическая щеколда.
– Становись со мной перед иконами. Будешь повторять за мной.
Старец стал на колени, рядом с ним встал и Антоний.
Илия раскрыл молитвенник и начал неторопливо читать, проговаривая каждое слово, словно впечатывая его в ум и душу.
Антоний послушно за ним повторял.
Между тем ночь постепенно вступала в свои права. Маленькое окно в келье стало совсем черным, внутри тоже все потемнело, и только слабый свет свечи колебался в темноте
Вначале Антонию повторять за старцем слова молитвы было легко. Это не представляло никакой сложности. Но потом легкое беспокойство, переходящее в страх стало постепенно вползать в его душу. Мысли рассеивались, а язык стал заплетаться. Странно! В монастыре на всенощной молитвы были длиннее, а внимание удавалось сохранять до конца всей службы.
Скоро он просто машинально повторял слова, не вдумываясь в их содержание.
Антоний скосил глаза. Старец по-прежнему ровным голосом читал молитвы, периодически осеняя себя крестным знаменем.
За стеной кельи что-то зашуршало. Послышались шаги.
Неизвестный, или неизвестные, обошли вокруг, подергали дверь.
– Кто это может быть? – С ужасом прошептал Антоний.
Старец не ответил, весь погруженный в молитву.
В окно постучали.
Затем постучали в дверь уже сильнее. Щеколда задрожала в своих пазах.
В душе возникло оцепенение, как у кролика перед удавом. Ощущение чего-то страшного и неизбежного захлестнуло сознание, вытесняя все попытки к сопротивлению.
Старец продолжал читать молитву, не обращая внимания на окружающее. Разве только слова стал произносить более четко и медленно.
За стеной послышался смех.
– Я не за тобой пришел, Илия! Отдай мне монаха!
Страшная сила стала понимать Антония, направляя его к двери. Сил сопротивляться не было.
– Сиди! – Вдруг резко прервал молитву старец. – На колени!
Антоний безропотно встал рядом на колени, подчиняясь как сомнамбула.
– Выйди, Антоний! Что тебе Илия может дать кроме своих молитв! А я тебе дам все. Я тебе дам блаженство. Ты ведь за этим сюда пришел?.. Выходи, не бойся…
Антоний начал медленно подниматься.
– Сиди! – Резко повторил старец. – Повторяй за мной!..
Антоний бессмысленно стал повторять слова молитвы за старцем.
Странно, но в голове немного прояснилось.
Тогда тот, кто был за дверью, сменил тактику.
– Антоний, посмотри, кого я с собой привел!
За дверью раздался голос:
– Сынок, открой. Это я!
Антоний похолодел от ужаса: это был его отец.
– Сынок, мне здесь холодно! Открой!..
Антоний прошептал побелевшими губами:
– Но я же тебя похоронил… Столько лет назад.. Я же сам смотрел на тебя в гробу, запоминая на всю оставшуюся жизнь. Потом мы бросали землю… Потом я сам поправлял крест на твоей могиле…
Крест!.. В затуманенном мозгу он ухватился за это слово. Что-то оно обозначает… Что-то важное и нужное… Липкий ужас вымывал все из головы, но этот участок мозга, который удерживал это слово,
Дальнейшее происходило, как под наркозом. Сознание выхватывало четкие и правильные слова молитвы, произносимые старцем, настойчивые приказы за дверью, хаотичные обрывки мысли. Перед глазами, как в бреду, проносились видения каких-то куполов, вставали образы икон с суровыми и строгими лицами, пахло ладаном.
Дверь сотрясалась от сильных ударов.
… Утро наступило, словно освобождение. Исчезло все и сразу. Антоний потряс головой, протер глаза, освобождаясь от кошмарного сна. На душе оставалась только усталость и онемение.
Старец так же, как и всю ночь стоял на коленях. Только уже не проговаривал слова молитвы, а тихо их шептал. Глаза его были закрыты, лицо изнемождено, слабая рука с трудом осеняла крестным знаменем.
– А теперь уходи. – Сказал Илия. – Больше моя помощь теперь не нужна. Мне необходимо побыть одному. Иди с Богом.
Антоний с трудом встал, преодолевая оцепенение уставшего тела. Подошел к двери, не решаясь ее открыть. Но оглянулся на старца и решительно ее отворил. Яркий солнечный свет ворвался в помещение. Антоний вышел наружу и вздрогнул: земля вокруг кельи была изрыта следами, словно вокруг носилось стадо животных.
Антоний быстрым шагом, почти бегом направился к своему монастырю.
Он пришел, когда уже закончилась трапеза и дневные работы были в самом разгаре. Монахи находились на своих послушаниях, на территории монастыря было практически пусто.
И те редкие из насельников, кто встречался с ним, приветствовали, как принято с небольшим поклоном. Однако задерживали на нем взгляд и, приостанавливаясь, украдкой смотрели ему вслед. Их взгляды Антоний чувствовал спиной.
Только когда Антоний вошел в свою келью и посмотрел в маленькое зеркальце, предназначенное для подравнивания усов и бороды, он понял странное поведение братии.
Он поседел…
Литургия
– А вообще-то здесь хорошо. Места просто чудесные! – Отец эконом вел машину, лихо объезжая придорожные колдобины. В чем проявлялась чудесность этих мест, монах уточнять не стал. По мере приближения к месту, колдобин становилось все больше, а дорога хуже. Старенькая «Нива» натужно рычала, грозя ежеминутно развалиться от перенапряжения и заглохнуть посреди дремучего леса.
Отец Никон и его молодой помощник монах Феодосий молчали, стараясь не прикусить язык от сотрясений.
– Вам здесь определенно понравиться! Поверьте, сам бы остался, да дела не позволяют! Продуктов на первое время хватит, потом еще подвезем. Главное, чтобы материала хватило. Но и это попозже доставим.
Монахи скосили глаза назад. Там в багажнике грохотали ящики с гвоздями, инструментами и какими-то железяками. Судя по загруженности, командировка вряд ли впишется в запланированные два месяца. Но указания настоятеля не обсуждаются.