Повраги, или Дружба в силу обстоятельств

Троицкая Елена Игоревна

— Завтра, — не вполне осознавая временной интервал, Адонис потер подбородок. — Согласен. Давай завтра. — Договорились они, даже не представляя, к каким последствиям приведет их столкновение.

19 глава

Первый раз Кай пришел неожиданно и застал у Германа гостей. Он давно выяснил адрес тайного убежища, но все откладывал визит.

***

— Привет, Герман!

И врач, и его жертвы заорали в голос, шарахаясь на стену.

— Я не помешал? — включая свет. Иллюзия монстра, блестящего угольками глаз во тьме, сменилась на ехидно улыбающегося монстра. — Я проследовал за фургоном, на котором похищают людей. И, боже, оказался здесь и

вижу тебя. Представляешь?

Студентки замерли, обнявшись — по их щекам струились слезы.

— Что тебе надо? — подпольный доктор, оказавшийся еще и местным Потрошителем, лихорадочно забегал глазами в надежде придумать план и отделаться малой кровью.

— Во-первых мир во всем мире, во-вторых транспарант на стену «нет войне», в-третьих твое участие в митинге у белого дома. Шучу! Девушки, вы свободны, сегодня только кровь девственниц и плоть красавиц, а вы не проходите по обоим пунктам.

Жертвы возмутились, заскрипели зубами и удалились, гордо задрав носы. Будто не их похищали, чтобы разделать на составляющие части. Впереди им ничего не угрожало, разве что схватившиеся за сердце охранники.

— А серьезно? — смирился с потерей человеческого материала Герман.

— А серьезно, мне нужно было убрать свидетелей и попросить у тебя помощь. Так что, фиеста! Твоя мечта сбылась, ты можешь провести мое полное обследование!

Маньяк-монстрособиратель Виктор Франкенштейн не знал такой мании в глазах, как московский нелегальный врач. Да и на чудище Франкенштейна не смотрели с таким вожделенным безумием.

***

Это было так давно, два месяца назад. После Герман позвонил, на тот момент уже прошло около месяца жизни в этом мире. Взволнованный голос доктора просил прийти Кая к нему немедленно. Говорил, дело серьезное и не для телефонного разговора. Демон пришел к нему тогда, как и сейчас шел на крышу здания, в котором жил он и его повраги, с точно такой же улыбкой, чтобы услышать то, что он и без него знал.

Адонис уже стоял на крыше – изучал поле боя. Меч, выкованный из зубов демонов, лежал как продолжение его ладони. Бес подошел танцующей походкой к ожидающему его противнику. Адонис упражнялся с мечом и будто не замечал демона.

— Я чувствую себя девственницей на выданье, — усмехнулся Кай.

От его слов рыцарь запнулся, и последнее движение вышло неуклюжим.

— Паскуда, надо тебе все испортить. И я не только о мелочах. Зачем ты пытаешься злить меня? Я забываю, какая ты тварь, как ты «вот он я» напоминаешь! Словом или делом ты прямо просишь убить себя! Зачем!!?

— Я не знаю... — растерялся бес. — Такой уж у меня характер. – И тут более ехидно добавил. — Неужели ты ненавидишь только его? Хочешь, выскажу одну вещь, которая тебя взбесит.

— Рискни, как раз на бой настроишь, — росчерк меча едва не коснулся подавшегося вперед демона.

— Раз сегодня может оказаться мой последний день, сойду на откровенность. Задумайся вот о чем, ты – герой. Во всех смыслах – лик справедливости. Сила, красота, правильность и далее по списку, в котором я не шибко разбираюсь. Суть не в этом. Подумай, ты убивал тысячи мне подобных. Не думай, демоны редко когда за кого радеют, так что мне плевать, просто хочу сделать акцент на взгляде со стороны. — Кай двинулся вокруг Адониса, словно акула выбирающая кусочек повкуснее. — Мне про тебя говорили, что ты монстр. Тобой пугают непослушных бесенят. Будто сэр Адонис выскочит из-под кровати и укусит за пятку. Ты смеешься, а это правда. Еще я видел твою гравюру, мне ею периодически в лицо тыкали. Ты на ней как Ктулху: весь цветной, с щупальцами и с ожерельем из зубов, еще и кость в нос вставлена.

Поверх этого безобразия твой белый доспех, что бы на поле боя не перепутали, но должен признать, когда впервые увидел ту картинку, три ночи не мог спать и ждал твоего появления из-под кровати.

— Ты серьезно? — не поверил рыцарь.

— Серьезно, — продолжая идти, описывая круг. — Естественно, когда я увидел тебя на том поле, ну где я приказал убить твоих солдат, я испытал большое разочарование. Ты оказался самым обычным человеком. Недавно я узнал, что ты где-то на четверть титан, но сути это не меняет. Мне тогда было тринадцать, если тебе интересно.

— Так мало ты...

— Не перебивай. Я был разочарован и уже не в первый раз задумался об игре, в которой оказался твоим противником. Независимо от всего, ты стал почти моим кумиром. Можно сказать, что ты дал мне стимул на некоторые дальнейшие мои поступки. За это я благодарен.

— На какие такие поступки? — силился вспомнить Адонис совершенные демонами набеги и никак не мог найти выделяющегося поступка, на который вдохновил демона.

— Не важно. Я уже подобрался к сути. — Он остановился. — Доня, скажи, каким ты представлял Зло всего мира? Таким, — указывая на себя. — Нет. Уверен, что нет. Так вот. Я думаю, что ты не знаешь некоторой мелочи, которую точно упустила или исказила одна из сторон. Я не знаю, кто начал эту войну. В ваших книгах написано, что мы. А в наших, что вы. Герои – люди, которых используют другие люди, создают образ и заставляют ему соответствовать. Забавно, но с вражеской стороны герой выглядит как злодей. Еще больше забавы добавляет факт наличия и у твоих врагов своего героя.

— Я не понимаю, к чему ты клонишь!

— Какой ты идиот, все же! — рыкнул бес. — Скажу прямо. Мы одинаковые! Находимся в одинаковых положениях! Единственное отличие, это то, что ты покорно принял кредо войны, взял меч и пошел убивать! Ты научился мучить, калечить и быть жестоким для исполнения чужих целей! Для олицетворения справедливости одной стороны, ты принес в жертву справедливость как таковую! И ты не задавался вопросом: а правильно ли ты поступаешь? А я задумывался! Но это ничего не дало!

Кай встал на четыре конечности и припал к крыше, его хвост заметался, а лицо приобрело хищное выражение, способное напугать обладателя самых крепких нервов. Он оскалился так широко, что показалось, будто его лицо разделилось на две части с пропастью из частокола зубов между ними. Низкий, раскатистый рык заставил приготовиться и рыцаря.

— Мы не одинаковые! Я не понимаю, как ты пришел к таким выводам! Но я верю, мы абсолютно разные! Да, я принял свое кредо, я принял кредо героя и стал ее частью добровольно! Но я двигался к своей цели! Я пытался победить и закончить войну! Да, я калечил, мучил и убивал! Я вел войска на тебе подобных! Я побеждал их! И я уверен, я правильно поступал! И поступил бы так снова! Поэтому дерись со мной, демон! В полную силу сразись! — кричал Адонис, распаляя себя, следя за каждым движением врага, который уже демоническим гортанным хрипом прорычал:

— Скажи, что тебе не было ни разу противно убивать, калечить и пытать! Скажи, что ни разу не испытал жалости! Скажи, что ненавидел всех, кого убил! Скажи, что добился этим мира! Скажи и я поверю, что ты настоящий герой для своих людей и окончательно смогу убедиться, какой ты ублюдок для моего народа! Заставь меня в это поверить, и я убью тебя медленно и мучительно! Дай мне повод возненавидеть тебя! Заставь поверить, что действительно собираешься меня убить! Только тогда ты увидишь, с каким чудовищем свела тебя тропа войны.