Повраги, или Дружба в силу обстоятельств
Шрифт:
— Скажу!!! — солгал рыцарь и скорее интуитивно отклонился от едва заметной, но смертельно опасной атаки.
Он едва успел заметить огонь глаз слева, как черт уже находился справа, челюсть щелкнула в паре миллиметров от уха, когти прошлись в сантиметре от руки. Разворот, кувырок назад и попытка найти врага глазами. Стремительный уход в сторону, и снова врага не видно, но Адонис безошибочно уклонился, с немалым ужасом понимая — если бы Кай хотел его убить, то рыцарь уже был бы мертв. Минусы черт обратил в плюсы, гибкое поджарое тело метнулось, мимо оставляя на боку след от хвоста-хлыста. Легкий, мелкий по сравнению с другими демонами,
Меч задел руку или ногу, Адонис не успел заметить, только кровь брызнула и попала на его одежду, а затем его откинуло, протащило и едва не уронило с крыши.
— Я не хочу тебя убивать, — признал Кай, приближаясь к тяжело встающему рыцарю, снова готовому к бою. — Но я собираюсь тебя победить.
Он прыгнул, рыцарь отмахнулся, ранил в плечо, но рана затянулась. Еще один удар, и Адонис у другого края, как мяч, который катает котенок из одного угла комнаты в другой.
— Обойдешься, — рыцарь встал быстрее прежнего и стал более серьезен. Пинать он себя больше не позволил, и бес обзавелся алой линией на боку, из которой хлынула кровь. Рыкнув, Кай залечил рану, но, отвлекшись, он пропустил еще один удар. Его рык перешел в человеческий крик, и пять когтей разрезали воздух. Адонису пришлось отступить, оставляя меч воткнутым в стопу врага. Оружие полетело вправо, и сильно перепадающий на раненную ногу бес пошел на таран. По мере того как он приближался, его нога заживала, но все еще кровоточила, и Адонис ударил в нее, не ожидая, что на него бросятся и попытаются вцепиться зубами. Удар в челюсть лбом, в то время как руки держат за кисти руки демона. Когти едва ли не дотягиваются. Удар коленом и, задохнувшись, Кай припадает на одну ногу, второй совершая удар и пропахивая кожу короткими когтями на ноге.
Вновь на расстоянии друг от друга, они переводили дыхание, в азарте боя не замечая нового участника. Нинель проснулась и, не найдя никого из парней, запаниковала, побежала на крышу, надеясь успеть и вмешаться.
Вмешаться она успела...
Кай точно знал, где пройдет меч и готовился в обход нанести свой удар. Ему оставалось четыре шага, когда Нинель бросилась между ним и Адонисом, не понимая — они уже не в состоянии остановиться. Кай в последний момент успел чуть расставить руки так, чтобы тонкое тело не попало на его острые когти, а Адонис повернул руку, ставя меч плашмя. В следующую наносекунду бес поймал девушку в объятия и наклонился, выгибаясь навстречу мечу и получая чудовищной силы удар стали по хребту. Непроизвольно его тело прогнулось, голову мотнуло вверх, раздался жуткий хруст и Кай упал, превращаясь в часть сюрреалистичной картины под названием "Порок", так любимой святыми как иллюстрация кары за грехи. На ней точно также сплелись два тела, разве что на их лицах читались греховные желания, а не смертельная бледность.
***
— Давай ты не будешь мне сейчас иметь мозг, а просто расскажешь, до чего докопался. — Рассердился Кай, глядя на ужимки нелегала.
— До распада клеток. — Не стал скрывать Герман, мрачнея и не зная как сказать. — Твои клетки просто распадаются, как кусок сахара в воде. Я не знаю, что это...
— Легионы. — Сразу понял Кай. — Я уже неоднократно думал об этом и в том мире, и в этом. Демоны состоят из легионов, которых в вашем мире недостаточно для поддержания моего тела целым, и легионы отпадают один за другим.
— Но раньше распада не было заметно.
Кай покачал головой. Он знал причину. Понял. За все нужно платить, даже если в рассрочку. А резерв был пущен на исцеление поврага.
«Доня, ты все-таки меня убил», — печально улыбнулся он.
***
Адонис застыл. Его окатило волной ледяного осознания — такой удар, даже плашмя, мог убить обоих.
Слабое шевеление вывело из транса. Нинель не сразу признала себя живой, уж слишком быстро все случилось. Она хотела понять, что произошло, и спешила подняться.
— Не шевелись, — потребовал от нее жених и медленно разжал сжимающие ее руки, отставляя подальше острые когти. Поднимаясь, принцесса посмотрела на Кая и похолодела.
— Ты ведь не убил его? — забеспокоилась девушка, ведя поиски пульса, который у Кая не находился и в нормальном состоянии. Иное расположение органов и вен делало процедуру диагностики полезной для людей, но бесполезной для демона.
— Походу нет, — ответил рыцарь, собираясь перевернуть проигравшего бой противника на спину, но его руку остановили тонкие ладошки Нинель.
— Не трогай! — прикрикнула она, вызывая двоякое впечатление заботы и предательства, уточнение исправило дело, — Ты мог повредить ему шею или спину. Добить хочешь?
Адонис хотел сказать: «Да!» — но сдержался. Вместо злости на врага он разозлился на Нинель.
— Зачем ты вмешалась!? С ума сошла? Если бы я не повернул меч, вас обоих бы разрубило!
Нинель разозлилась в ответ.
— Думала, вы остановитесь! Я не хочу видеть, как вы убиваете друг друга!
— Не увидишь, — заверил ее жених. — Прирежу и выброшу труп на забаву воронью, далеко в лес утащу!
— Лично он и лично тебе ничего не сделал, а меня он даже спас!
— Вот еще бы знать почему, — обвинительно бросил Адонис и дополнил, — Братаешься с этой нечистью! Заботишься о нем, хотя он недвусмысленно приставал к тебе! Уже хорошие друзья? А может больше? Чем вы в мое отсутствие занимаетесь? Да ты...
В следующую секунду его заткнула пощёчина. Злые слезы украсили юное лицо, а гневный изгиб губ готов был разомкнуться и извергнуть слова, о которых принцесса позже могла сильно пожалеть, как уже жалел о своих словах рыцарь, но именно в этот момент пришел в сознание Кай.
— Милые бранятся, только тешатся, — голос демона оказался неожиданно тих.
— Вот видишь, живой, — будто оправдываясь, отвлек внимание от их ссоры Адонис на Кая.
Нинель не знала, куда девать свое негодование и обиду на Адониса, и стыд за ранение Кая. Если бы не ее вмешательство, бес легко бы уклонился от того удара, и не лежал бы пластом. Злясь на себя и волнуясь за демона, она села на колени перед раненым.
— Прости! Кай! Прости! Не двигайся. У тебя может быть перелом спины.
— Три перелома, — уточнил бес, пугая девушку сильнее и засыпая ее чувство вины солью, вызывая острое воспаление сочувствия и слезы. — А! Адонис, успокой свою невесту!
— Нинель, успокойся, видишь, этот кусок дерьма жив! — Рыцарь тоже сел рядом и взял в руку хвост, безжизненно повисший и холодный. Он задумчиво им покрутил.
— Ну-ка пошевели рукой или ногой! — не медля потребовала девушка, проглатывая ком и слезы. В ответ тишина. — Кай!?
— Я не могу, — через его показную браваду проскользнули нотки страха и отчаянья, зрачок расширился, оголяя страх. — Я не могу пошевелиться вообще.