Повраги, или Дружба в силу обстоятельств

Троицкая Елена Игоревна

К его удивлению с ним пооткровенничали.

— Первый раз в пять лет был. Я наелся ядовитых ягод и чуть не умер. Наверное, ты думаешь: лучше б сдох. И вправду, лучше б. Но это было так давно. И сестра три дня носила меня на руках. Три дня на краю, представляешь. Все ей говорили: умрет он, слабак он, мелкий он. А она с рук не отпускала. Все обещала: все будет хорошо! Но она ошиблась, все не было хорошо. Становилось все хуже и хуже. Ребенком об этом не думаешь, а потом уже не сбежать...

Адонис с удивлением ловил каждое слово

и никак не мог соотнести сказанное с вечно ухмыляющимся демоном. А еще рыцарь забыл, что у демонов тоже бывают родственники: сестры, братья, дети, родители, дяди, тети.

— У тебя есть семья?

Кай не ответил. Да ответ и не требовался. Вместо него он спросил:

— Я умру?

— Нет, конечно нет! — поспешно ответил рыцарь, удивляясь собственной торопливости.

— Ты ошибаешься, — бес улыбнулся. Такой улыбки Адонис у него еще не видел.

***

— В любом случае, не отчаивайся! Честно сказать, часть легионов успешно приспособляется к окружающей среде. Клетки сохраняют форму и настраивают соединения между собой. Однако...

— Из десяти шерстинок осталось три, — вспомнил Кай.

— Да. Слишком мало, — дал тихий ответ подпольный врач.

— В таком случае, кукушка, кукушка, сколько мне лет осталось?

— ... Боюсь, тут не в годах нужно считать, Кай.

20 глава

Тишина давила не хуже пятитонной плиты. Хотелось растормошить смотрящего в пустоту демона и поговорить с ним, лишь бы не видеть, как на его лбу и верхней губе образуются капельки пота. Тишину разбил трезвон звонка.

Адонис было обрадовался приходу врача, но подошедшая к двери Нинель, ранее готовившая на кухне, издала громкий огорченный вздох. За дверью обнаружился полицейский.

— Здравствуйте, майор Степан Федорович Саванов, ваши соседи звонили сегодня и сообщали о криках из вашей квартиры. Взрослые дома? У вас все в порядке?

Принцесса похолодела. Мало того что у них паспорта фальшивые, так один из них вообще не человек, так квартира палёная, так и владельцы не чисты на руку. Так еще ее с ребенком спутали. Натянуто улыбаясь, на ходу придумывая, она ответила:

— Дядя Адонис дома, но его брат сильно болеет. У него бред и это он кричал. Семейный врач должен приехать через несколько часов. Вы, конечно, можете пройти и сами посмотреть, но в этом случае я не могу гарантировать, что вы не подхватите ту же заразу, не покроетесь струпьями, из ран не потечет гной, температура не поднимется до сорока, вы не перестанете видеть и не начнете бредить. Пойдемте, я покажу, главное не дышите и возьмите пакет, а то врача иногда тошнит прямо на наш ковер... — хватая за рукав и пытаясь затащить в квартиру.

Майор Саванов не ожидал экскурсию по отделу ужасов, и на подобное смотреть не хотел.

— Я приношу извинения, но должен отказаться. Надеюсь, ваш брат дяди скоро поправится, а мне пора. Долг зовет! — полицейский ретировался из квартиры, как

охотник из берлоги голодного медведя, быстро. А Нинель закрыла дверь, и тут услышала сдвоенный хохот. Радостная она побежала в комнату к демону, и увидела хохочущего Кая, возящего по лицу мокрой тряпкой, удерживая ее между когтями как между пальцами, и Адониса, сдерживающего новую волну хохота.

— Слышал, Доня, мы братья! Ужас! — хохотал пришедший в себя Кай.

— Бедный служитель закона, из всех неаппетитных кошмаров лекарей ты описала гнойную лихорадку, — посмеивался рыцарь.

Принцесса поклонилась и выслушала шутливые аплодисменты.

— Есть будете? — спросила она.

— Надо бы, — согласился рыцарь.

— Нет, спасибо, — спустил на лицо тряпку демон. — Совсем нет аппетита и очень жарко.

— А мороженное? — соблазнила его рыжая белочка. — Оно холодное.

— Мороженное? — протянул бес и облизнулся. — Давай сюда мороженное.

Нинель принесла тарелку жаренных овощей, на радость Адониса съедобных, и ведерко клубничного мороженного с шоколадной крошкой. Кай даже завилял хвостом, но тут же ойкнул и вновь расслабился, тем не менее, продолжая пожирать глазами ведерко счастья.

Рыцарь едва не подавился, наблюдая, как его невеста кормит с ложки рогатого демона и тот довольно этому щурится. Хотелось и укорить, и порадоваться за вроде как приободрившегося демона. Недавно помянутая смерть неприятно холодила между лопаток, будто услышала и пришла навестить.

Много черт не съел, уже на десятой ложке он внезапно снова погрустнел.

— Вкусно, — попытался улыбнуться он.

Нинель прикоснулась к тряпке на лбу, и обнаружила ее сухой. Влага испарялась с горячего лба.

— Адик, у него ненормально высокая температура. — Испугалась она.

— Все плохо, да? — Кай поморщился и потянулся к стакану воды. Взять стакан самому ему не дали, напоили сами, придерживая за плечи.

Градусник впал в немилость, ибо не мог показать все шестьдесят градусов, тормозя на сорока трех. Тяжело дышащий, пылающий филиалом ада демон не мог пошевелиться без вреда для себя. Но, мучаемого жаждой и бредом, его начало трясти. Только что съеденное мороженное ухнуло в пропасть желудка без следа. Вновь хотелось пить, но он терпел, пока жажда не показалась песком в горле.

— Можно еще воды? — не то спросил, не то попросил он, жмурясь и бессмысленно рассматривая потолок, отвлекаясь, когда его губ коснулся кусочек льда, который почти сразу испарился.

Два следующих кусочка скользнули в приоткрытый рот, но не принесли ожидаемого облегчения. Нинель уколола жаропонижающим, наблюдая все ухудшающееся состояние демона. Температура продолжала расти. Новый звонок Герману ничего не дал: «Сбивайте температуру! Попытайтесь держать его в сознании!» — сказал он.

— Кай, ты слышишь? — пыталась привести в чувство демона Нинель, не получая отдачи.