Повседневная жизнь Французского Иностранного легиона: «Ко мне, Легион!»
Шрифт:
Он не одинок в своем решении: никто из легионеров тогда не пошел за «законным правительством». Такие вот странные иностранцы…
Их белые кепи видны среди касок-кастрюлек британских «томми» под Тобруком и Эль-Аламейном. Бир-Хакейм — этим арабским словом теперь названа самая близкая к Эйфелевой башне станция метро. «Марокканское» знание пустыни не раз выручало Пешкова и его «босяков» в этой смертельной схватке с солдатами «лиса пустыни» — маршала Роммеля.
Де Голль выводит старого друга из боя — отзывает полковника Пешкова с африканского фронта и отправляет его специальным послом в Южную Африку: французам катастрофически не хватает оружия. Зиновий должен убедить нейтральных
Теперь и он генерал, как и друг де Голль. Не потери на фронте, как в первую войну, а смертельно опасный выбор с «кем ты» определяет теперь скорость продвижения по службе.
Новоиспеченный «женераль» отправляется с новой миссией: приказано установить дружеские отношения с Чан Кайши. Для выполнения этого приказа пришлось выучить китайский язык — похоже, нижегородская гимназия давала хорошее базисное образование!
Его дипломатические способности уникальны: он не только устанавливает хорошие отношения с «западным» человеком Чан Кайши. Встреча с Мао Цзэдуном Зиновию запомнится на всю жизнь — он поражен тем, как непохож китайский вариант коммунизма на привычный российский, сколько в нем конфуцианской мудрости!..
Война еще не окончена, но новый передел мира наступит уже завтра: неутомимый Пешков быстро передвигается между Китаем, Камбоджей, Лаосом, Вьетнамом и Индией, но никогда не забывает о нуждах ветеранов-легионеров — теперь у них появился «свой» человек в Париже.
В Азии Пешков видит то, чего не понять ни из Лондона, ни из Парижа: левые идеи быстро меняют привычный мир. Он знает это еще с юности в Нижнем, на своей бывшей родине.
В марте 1946 года 62-летний генерал назначен главой французской миссии союзного командования на Дальнем Востоке. Как старательный школьник учит сольфеджио, он — японский. Но это на досуге. За работу в Стране восходящего солнца его наградили Большим крестом Почетного легиона, но отчеты о его успехах до сих пор пылятся в засекреченных архивах — срок вышел, но до них теперь никому нет дела. Мир снова меняется и гораздо быстрее, чем тогда.
В начале 1950 года прошение об отставке одинокого легионера было удовлетворено. Двухкомнатная парижская квартира на rue Loristonи полусотня наград разных государств — это все, что нажил этот русско-французский генерал. Можно добавить почетное членство в дюжине различных общественных организаций и ассоциаций и домработницу. Вожделенная старость французского буржуа.
Званые обеды для немногочисленных друзей по выходным. Служба в русской церкви по воскресеньям. Походы в русский ресторан «Новый», где, сидя за столиком, так приятно послушать рассказы о войнах и есть с кем поделиться своими воспоминаниями.
А вот по ночам трудно уснуть: вспоминается Лиза, о судьбе которой он ничего не знает. Да и юность, проведенная в России, теперь воспринимается совсем по-другому.
Старея, легионер Пешков все больше и больше становится русским генералом-эмигрантом — как те «белые» генералы, что все время злобно припоминали ему брата Якова и приемного отца лет двадцать тому назад…
Один из французских дипломатов, встречавшихся с Пешковых в те годы, написал так: «Кризисы, которые тогда переживала Франция, задевали за живое великодушного и чувствительного человека, каким был Зиновий Пешков… Не называя Россию, он в разговорах мало-помалу начинал говорить о ней, о русской литературе, о Чехове, об отце и о прочих, прочих, прочих. Он искал
Их разделяют десятилетия, но объединяют пережитая война и Иностранный легион. Медсестра Эдмонда прошла с легионерами всю войну. У нее меньше наград, чем у Зиновия, зато они так хорошо понимают друг друга. Пешков обретает в ней то, чего так не нашел в других женщинах за всю свою долгую жизнь: собеседника, друга и собутыльника.
Эдмонда работает корреспондентом «Elle» и пишет роман. Ее первая книга — о судьбе сицилийских эмигрантов в Америке. «Прощай, Палермо» получает Гонкуровскую премию и переводится на 27 языков. Сегодня об этом романе мало кто вспомнит, зато ее книгу о Коко Шанель охотно раскупают от Москвы до Владивостока и по сей день…
Вскоре Эдмонда становится многолетним и бессменным главным редактором «Vogue»: в Зиновии был «charme», а Эдмонда создавала «chick».
Так шарм объединился с шиком…
Однажды в штаб-квартире экзистенциалистов в «Cafe de Flore» на бульваре Сен-Жермен, теперь одном из самых «попсовых» заведений города, Эдмонда представляет «своего генерала» своим знакомым — Сартру и всем тем, кто ведет с ним поиски нового духовного пути Франции. Старому легионеру прибавляется размышлений в его «яхтенном» кресле, выставленном в солнечный день на балкон: новомодные философские идеи о персональной ответственности за происходящее так далеки от его привычного русского «авось» и работы в мужицкой артели под названием «Легион».
А тем временем Франция теряет колонии, Франция теряет свое величие — «La grandeur». Любимое словечко стареющего друга де Голля. Сначала Индокитай, затем Алжир… Катастрофа не у ворот, а уже на пороге. Как и прежде, Зиновий Алексеевич — патриот того места, куда его определила судьба.
В этот момент кто-то «наверху» вдруг вспоминает о старом солдате: всегда найдутся деликатные миссии, которые разумные правители поручают только «старой гвардии». Восьмидесятилетнего Зиновия Алексеевича просят отправиться на другой край света и убедить его старого приятеля Чан Кайши, а заодно и великого Мао в том, что Франция для них обоих — лучший друг. Пешкову удалось это сделать: пусть и ненадолго, но о Франции снова заговорили как о великой державе, творящей судьбы мира.
Эта была последняя миссия старого легионера — 27 ноября 1966 года Пешкова не стало. Все газеты вышли с некрологом под заголовком «Ушел Солдат». Его написали Луи Арагон и Эльза Триоле. В православной церкви на улице Дарю, чьим прихожанином был Зиновий Алексеевич, его старый друг священник Николай Оболенский отслужил заупокойную панихиду. Были высокие французские и иностранные чины. Из советских, разумеется, никого. Почетный караул из легионеров. Ордена на подушечках. Застывшая в горе Эдмонда — ушел не только солдат, но и самый ей близкий друг.
Кем же был этот человек, которого сын Лаврентия Берии, Серго, в воспоминаниях даже умудрился приписать к ведомству своего отца? Солдатом? Авантюристом? Шпионом? Солдатом, который относился к тому редкому племени мальчишек, которые сначала долго не взрослеют, а затем категорически отказываются стареть. Редкая порода людей, для которых жизненный опыт не оборачивается цинизмом. Они живут так, будто бы у них много жизней. И пишут роман своей жизни, главный герой которого — они сами. И они же его единственные настоящие читатели.