Повторение прошлого
Шрифт:
— Мне-то чего волноваться, — самодовольно оскалился лысый, — накатаю на вас телегу куда надо, вот тогда и посмотрим, кто будет больше волноваться. Лишат лицензии, где будешь потом задом вилять?
— А вот в Штатах, — заметил спокойно Погорел, — одну вздорную особу сняли с борта самолета лишь за то, что она ткнула карандашом в бок храпящего соседа.
— Мы не в Америке, — хмыкнула Кира.
— Ты зачем так напилась, ведь могли и высадить?
— А не надо было наливать, не напилась бы, — огрызнулась тихо она, чтобы сосед сзади не слышал. — Пред смертью не надышишься, все должны дышать ровно и спокойно. А знаешь, зачем люди пристегиваются в самолете? Чтобы не парить по фюзеляжу во время свободного падения. — И с этими словами она демонстративно отстегнулась. — А еще я в книжке прочла, что когда потом главный герой приехал в аэропорт, —
— Кир!!!
— … то в списках погибших он нашел и ее фамилию тоже. Себя, кстати, он там не нашел!
— Ну, блин, все! — не выдержал Погорел, и рванул из ее рук проклятую книжку, — дай сюда. Когда прилетим, я ее тебе верну, а пока…
Но она даже и не думала расставаться с этой дикой вещицей, так в нее вцепилась своими ухоженными пальчиками, что… пополам! Ему — начало, а ей, чего и следовало ожидать — печальный конец. И неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не внешний фактор. В их сторону по проходу зачем-то снова направилась знакомая уже стюардесса, скорее всего, сделать еще одно предупреждение лысому, так и не выключившему свой телефон и продолжавшему что-то там потихоньку в него бухтеть, посылая кого-то там тихим сапом куда подальше.
— В книге рейс на Рим, — ткнул он пальцем в обложку, — сама же говорила, а мы летим в Испанию, так что успокойся. И причем уже даже не на том самолете, который уже улетел, про кукурузник в ней вообще ни одним боком.
— Ну и что, а если мне и в самом деле страшно, — разревелась все же она, — то, блин, какого черта, спрашивается, ради твоего тупого отрицания неконтролируемой ситуации я должна в этой Испании подыхать? В Рим они летели! Да мне плевать, куда они там летели, главное, чтобы никуда не улетела я. Подыхала уже, хватит, с меня достаточно было и одной смерти, чтобы насладиться! А если в самолете бомба? Поэтому нас сюда и пересадили, чтоб всех не взрывать, — вытаращила она глаза, — точно! И этот лысый труп из аэропорта, — вцепилась она в руку своего почти что уже товарища по несчастью, — тоже здесь, ужас какой… Милый, а может нас уже взорвали или каким другим способом прикончили, хотя бы в том леске, где мы сексом занимались? И мы — это уже не мы, раз с трупом летим, он вед тоже уже несколько часов, как не он, а?
Тем временем самолет плавно стронулся с места и стал потихоньку выруливать на взлетную полосу.
— Какие-то проблемы? — участливо спросила стюардесса, темным силуэтом склонившись над ними.
— Нет, — Кира вытерла свой покрасневший нос платком, — все нормально. Просто я боюсь летать в темноте, вот и нервничаю.
— Вы летите на самом надежном авиалайнере мира, — улыбнулась ей девушка, — все будет хорошо, не переживайте.
— Надеюсь, — шмыгнула носом психопатка. — Все бы на таких фанерных лайнерах и летали.
И все бы нормально, если бы не этот лысый тип с реденьким пушком над головой и страхом в глазах, истерично рванувший вдруг к выходу. Перепуганный насмерть дядечка все еще продолжал цепляться за жизнь всеми своими пухлыми руками, хрипя на весь салон, что в самолете бомба, он сам только что слышал, требуя, чтоб его немедленно выпустили.
— Я слышал, я все слышал! — тыкал он пальцем в сторону Киры, вскакивая с места. — Террористка-смертница, плела, что мы обречены! Взорвемся и вообще, на ней бомба! Проверьте на ней пояс шахидки, я из-за этой твари подыхать совсем не собираюсь. И еще сказала, что в самолете спрятан труп. Безобразие…
С чем и покинул самолет, не вдаваясь в подробности, забыв даже про свою спутницу, разревевшуюся на своем месте. Ну и все в таком же экстравагантном духе, кто с идиотами летал — тот знает… Тем временем строгая стюардесса в красной униформе с кокетливым платочком на изящной шейке попросила пассажиров не волноваться, уточнила фамилию нашего героя, что он и в самом деле Погорел, предложила тому пройти тоже к выходу вслед за нервным пассажиром. Причину даже не надо было объяснять, и так было ясно, что взяли самого главного террориста с бомбой. Было непонятно, почему оставили в покое его сообщницу, наверное, чтобы не накалять еще больше обстановку. А вдруг и в самом деле шахидка, собирай потом шарики с косточками по салону. Проснувшиеся пассажиры напряженно молчали, надеясь все же на лучшее, что все это просто нервы перетрусившего перед взлетом идиота. Надеялся на это Вадим, все
— Зато теперь уж точно не разобьемся, — бросил наш герой злой взгляд на притихшую и как-то сразу протрезвевшую Киру. — Все к лучшему!
— Слетали, блин, на Канары, — бухтел он про себя, поднимаясь с места. — Полюбовались, черт возьми, видами с вершины вулкана. Сделал, блин, предложение… Подарил машину, которой и хотел похвастаться, чтобы знала, на чем будет ездить, когда вернется. Тянули за язык трещать на весь самолет про бомбы.
— Съел, да! — бросила вслед ему злюка, провожая строптивого долгим взглядом, после чего и попыталась сосредоточиться на видах из окна, что у нее не очень хорошо получилось. Не смотрелось! Но и внутри самолета тоже рассматривать было особенно нечего и некого, разве что только будущих покойников в последние минуты их жизни. Кира ущипнула себя за руку, злясь уже на саму себя за свой черный юмор. Вертелся на сиденье через проход трехлетний мальчуган, шило в одном месте. Мать уже извелась, пытаясь его удержать на месте, а чуть вперед по проходу шумно веселилась и вовсе парочка студентов, радующихся, как последний раз жизни. Летели на тот свет люди. Кира поджала губы и уставившись в окно. Лучше было смотреть на другие самолеты, зная, что уж те точно ничего подобного не ожидает. «Если он вернется, — загадала она, — то все в этой книжке ерунда, а нет, так…» Но прошло уже три минуты, а ее милый все не появлялся. И это притом, что уже попросили пристигнуть ремни и кукурузник должен был уже того… Было с чего и в самом деле начать беспокоиться. Поэтому, сплюнув три раза через плечо, она не стала дожидаться взлета и решила выяснить все на месте, в чем там дело, куда делся ее возлюбленный? Перекинула через плечо сумку и, слегка покачиваясь, неуверенной походкой направилась к выходу.
Возле самолета Погорела, как и выяснилось совсем скоро, и в самом деле уже ждал полицейский «Мерседес». Он с ухмылкой, привидится же такое, закрыл глаза и помотал головой, чтоб избавиться от чертовщины. Видение не исчезло. Вроде как много и не пил, вздохнул он. Во всяком случае, уж точно никого из летного состава в самолете не строил как этот лысый, удивился он такому вниманию к своей персоне. Не вздумают же его и в самом деле обвинить в терроризме из-за какого-то лысого козла, услышавшего звон, да так и не понявшего где он. И сейчас, кстати, улепетывающего со своей длинноногой козой, выскочившей пулей вслед за своим папиком, ковыляющей на шпильках, к светящимся вдалеке огням здания аэровокзала. Он прикинул на глазок расстояние до огней и даже посочувствовал семенящей парочке, ковылять предстояло им прилично. Кукурузник находился где-то на задворках летного поля, предназначенных, скорее всего, для частных посудин, что бы те своим ничтожным видом не мозолили глаза великолепным аэробусам.
— Вадим Сергеевич? — обратился к нему полицейский с погонами как у того спящего мента в метро, который минувшей зимой так уютно в час-пик изволил почивать во всю лавку, что запомнился своим безобразием многим.
— Так точно, с кем имею честь?
— Майор Пахомов, — представился полицейский, — документы, пожалуйста.
Погорел, все еще ничего не понимая в происходящем, протянул тому свой загранпаспорт. — А что случилось?
Майор не ответил, но очень внимательно при этом сверил фотографию в документе с оригиналом. После чего попросил еще и водительское удостоверение. Убедившись в его подлинности, он задал следующий вопрос, но уже про его автомобиль, который он якобы оставил на стоянке. Зачем-то уточнил номер машины и только уже после этого вежливо попросил спуститься товарища вниз.
— Как это? — пассажир явно не догонял ментовский юмор. — Вообще-то я улетаю…
— Не сейчас, — произнес сухо майор.
— На каком основании? Надеюсь, что не из-за бомбы, которую я якобы заложил, если верить некоторым с нашего рейса, — усмехнулся Погрел.
— Вы обвиняетесь в совершении дорожно-транспортного происшествия и сокрытии с места преступления.
— Что за бред, какое еще к черту ДТП? — он не верил своим ушам, ведь он сегодня вообще не садился за руль.
— Вот на месте и выясним, как вы не садились, но перед этим пройдем еще экспертизу на алкоголь в крови. Впрочем, что вы пьяны, видно и так, от вас за версту несет перегаром.