Повторение пройденного
Шрифт:
На растянутые вдоль Волхова стрелковые дивизии 52-й и 54-й армий Ворошилов сильно надеялся. Однако Сталин не передавал их, тянул, и поступал в принципе правильно — все уже убедились, что формируемые из мобилизованных по ослабленному штату соединения, не прошедшие должной выучки, всего месяц в лучшем случае, вместо требуемых четырех, удара не держат, и за редким исключением быстро «рассыпаются». Только если там большая прослойка коммунистов и комсомольцев, и сформированы они из рабочих, как ленинградские дивизии народного ополчения, то воюют стойко, но опять же — лишь обороняются, к наступательным действиям малопригодны, и то при поддержке танков. А вот с последними прямо беда — еще месяц тому назад было до девятисот машин старых типов — БТ, «поплавков», Т-26 и Т-28, и лишь четыре десятка тяжелых КВ. Но сейчас практически все легкие танки вышиблены, броня 15–20 мм пробивается навылет. И в строю сейчас семьдесят БТ, да полсотни Т-26 — все «плавающие» танки, фактически танкетки из боевых частей
— Да, Жданов у аппарата, — секретарь ЦК снял трубку с зазвонившего телефона — их у него на столе стояло несколько. — Маршал Кулик? Немедленно соединяйте со Шлиссельбургом.
— Надо же, вспомни про него, он тут же и появится, — Ворошилов оживился, все же в душе любого человека, оказавшегося в тяжелой ситуации, всегда живет надежда на чудо, на неожиданную помощь со стороны.
— И тебе здравствовать, Григорий Иванович, — произнес Жданов. Старые партийцы и герои гражданской войны всегда были на «ты», а наедине обращались по имени, по «отчеству» только при общих беседах и телефонных разговорах, которые прослушивались — ведь все шло через специальные коммутаторы. И все они принадлежали к высшей номенклатуре партии и государственной власти — не так много секретарей ЦК и маршалов.
— Да, конечно, приезжай немедленно, ждем.
Жданов положил трубку на аппарат и с несколько ошарашенным видом посмотрел на маршала Ворошилова:
— Ничего не понял — вроде трезвый, но голос его, и веселый. Говорит, хорошие новости, и через полтора часа будет у нас. Звонил из штаба флотилии, и непонятно, что он там делал и как оказался…
Русские пятидесятитонные танки пусть и оказались для панцерваффе неприятным сюрпризом, но их научились выбивать, применяя 88 мм зенитные и 105 мм полевые пушки — броня КВ попадания таких убийственных снарядов не выдерживала. Зато при отсутствии таких орудий немцам приходилось каждый рах «выкручиваться» — одна радость, что таких танков в Красной армии было немного, и те с серьезными дефектами…
Глава 11
— Ваша дивизия должна продержаться сутки, всего сутки, полковник. Дайте армии сутки, и мы успеем подготовить за вами оборону.
Командир 1-й стрелковой дивизии НКВД полковник Донсков был сильно удивлен прибытием на его КП командующего 48-й армией генерал-лейтенанта Антонюка. В том, что вместо прежнего командарма Акимова, смещенного с должности, назначен 1 сентября новый, он знал, но никак не ожидал, что тот сам приедет из Шлиссельбурга. Хотя чему удивляться — все же пограничники дали трое суток, чтобы новый командующий смог разобраться в ситуации. Да и погода благоприятствовала — низкая облачность, моросящий дождик, а потому сегодня германские самолеты не летали. Именно бомбежки выматывали людей больше всего, досаждали одномоторные истребители, которые охотились чуть ли не за каждой машиной. А вот германская пехота не произвела впечатления — солдаты хорошо обучены, но пограничники не хуже, а вооружены как бы не лучше. Если у немцев карабины «маузера», то половина его бойцов вооружена СВТ, у многих есть пистолеты-пулеметы, на отделение «дегтяри», в каждом полку по роте станковых пулеметов, надежные и проверенные «максимы» лучше новых ДС, хоте те на треногах и намного легче. И главное — в отличие от армейских частей, где на роту полагались два снайпера, вооруженные винтовками с оптическими прицелами, то у бойцов в зеленых фуражках пара снайперов была в каждом взводу — за вражескими солдатами пошла самая настоящая охота.
Плохо то, что имея великолепно подготовленный кадровый состав, командиры от батальона и выше управляли своими частями неумело — опыта общевойскового боя на таком уровне ни у кого кроме комдива и начальника разведки не имелось, а за это приходилось платить большой кровью. Позавчера пришлось отводить в тыл 2-й полк, который потерял убитыми и раненными две с половиной тысячи бойцов и командиров, полег весь, дважды вышибив немцев из Мги. Теперь у Донского было два потрепанных полка, но вчера подошел 7-й стрелковый полк, и бои за Мгу продолжились с прежним ожесточением, но сейчас пограничники были выбиты из станции и поселка, но отошли к Келколово, заняв выгодные позиции и господствующую над местность высоту. Бои шли с 31 августа, бойцы были измотаны, но вот об отступлении никто не думал. И будь нормальная артиллерия, то полк из состава 20-й моторизованной дивизии противника уже давно бы вышибли, но ее частям НКВД не полагалось, придали только
В общем, если бы десять с половиной тысяч бойцов и командиров 1-й стрелковой дивизии НКВД бросили на Мгу в таком состоянии, они бы долго не продержались, несмотря на великолепную подготовку и умение отлично стрелять — не было тяжелого вооружения, да и тактических учений не провели из-за спешности при формировании. Однако в штабе фронта сообразили выделить поддержку, причем весьма серьезную — трех батарейный дивизион 152 мм гаубиц старого образца из 577-го корпусного артполка. Вот только со вчерашнего вечера орудия молчали — снаряды закончились, а их поиски затягивались, и непонятно где раздобыть можно. Зато в боях отлично показали себя танки — для поддержки придали роту из семи КВ и роту из девяти Т-26, и второго сентября подошел еще взвод из трех новеньких Т-50. Именно они вынесли всю тяжесть боев, ведь дважды немцев из Мги вышибли. Но и потери значительные — из КВ только четыре машины осталось, да два Т-26 — эти легкие танки с противопульной броней немцы быстро подбили. Но опять же, если солярку для КВ и Т-50 с трудом нашли, а теперь со снарядами накладка — нет «сорокапяток» в дивизии пограничников…
— Какие силы у противника, товарищ Донсков?
— В поселке и на станции два полка — мотопехотный и пехотный, и два гаубичных дивизиона. Еще один мотопехотный к западу — вон там, — Семен Иванович показал рукой. — Считай вся 20-я моторизованная дивизия в сборе, у них они двух полкового состава, но противотанковых пушек пропасть. И полк из 122-й пехотной — мыслю, пара дней, и вся дивизия тут в сборе будет. Не остановим мы две дивизии собственными силами, добро бы артиллерия была. Но сутки в обороне еще продержимся, если наступать не будем, даже двое. Только шестидюймовые снаряды очень нужны, товарищ генерал. И 120 мм мины, у нас заканчиваются. И главное — хоть какие-то противотанковые средства. С девятью танками мы противника не удержим — подходит 12-я танковая дивизия, а там больше сотни машин. Три дивизии с танками это очень много, у меня потери в половину состава, но семь тысяч бойцов есть — за счет 7-го полка пополнение случилось.
— Вы знаете состав войск противника?
— Детально, товарищ генерал — два десятка пленных взяли, и штабного офицера с бумагами — того сразу в Ленинград отправили. Вплоть до номеров все рассказали, и о своих офицерах откровенничали. Сведения правдивые, мы их перепроверили, есть методы.
— Полагаюсь на вас, — генерал только кивнул, видимо, сам прекрасно знал как можно «выбить» нужную информацию, а на войне не до церемоний с врагом. А Донсков внимательно посмотрел на моряков, что прибыли на грузовике, один нес тяжелую рацию. Стало ясно, что флотилия решила оказать поддержку по примеру флота — на Неве у порогов были корабли — вроде эсминцы, они неоднократно стреляли по немцам.
— Целый корпус — три дивизии, и каковы его задачи?
— Хотят дойти до Шлиссельбурга, и попробовать одновременно переправится через Неву. Не думаю, что им удастся нахрапом переправу войск сделать, пока бои тут идут. Однако определенный замысел просматривается — по западному берегу Ладоги пойти на соединение с финнами, ведь до линии фронта всего семьдесят километров…
Этот легкий танк весом чуть меньше четырнадцати тонн, производство которого было начато в Ленинграде с июля 1941 года, не зря называли «маленьким Климом», так как он напоминал уменьшившийся в размере и более чем втрое в весе, тяжелый КВ. Некоторые специалисты считают его идеальным среди всех легких танков мира того времени — броня в 37 мм являлась его защитой по всему корпусу, и будучи установлена под наклоном выдерживала попадания самой массовой в вермахте 37 мм противотанковой пушки…
Глава 12
— И чем ты меня обрадуешь, Гриша, — объятия Ворошилова оказались настолько крепкими, что Кулик чуть ли не застонал. Действительно, луганский слесарь, если верить официальной биографии, обладал немаленькой физической силой. Вот только маршал неожиданно разжал объятия и неожиданно спросил чуть дрогнувшим голосом:
— Тебя контузило? Кровь в ухе запекшаяся — отчего это?