Пояс для Эмилии

Янюшкина Вероника Александровна

— Безумство.

— Цель моей жизни.

— Убивать во спасение? — презрительно поморщился юноша, — чем ты лучше тех, кого ненавидишь? А?

— Я не намерен отступать. Сестринский клан будет искоренён любой ценой.

— Меня тоже заколешь? — младший сжал губы.

Рука дрогнула, и тёмно-серый мазок перечеркнул первый этаж дворца.

— Ты серьёзно готов пойти против меня? — губкой художник исправлял ошибку. — Не становись на пути, а, ещё лучше, помоги отомстить за мать.

— Она бы не поддержала.

— Откуда

ты знаешь? — Глеб выронил губку, и та упала на мостовую. — Настя повелась на красивые слова и погибла в пещерах! Ты хочешь повторить её судьбу? Отдать жизнь непонятно за кого? Кто они для тебя?

Женя молчал.

— Видишь.

— Это неправильно.

Старший Маслаков похлопал сына по плечу.

— Эх, молодо-зелено. Взрослый, а до сих пор наивен, как первоклассник, — вздохнул мужчина, — до новолуния у тебя есть время подумать. Грядёт кое-что по-настоящему масштабное. Надеюсь, будешь мыслить трезво и не пойдёшь на поводу чувств к почившей девчонке. Запомни: либо ты со мной, либо против.

Солнце над особняком скрыла туча.

***

Травяной настой Дарьи подействовал. Головная боль утихла, ломота в мышцах отпустила. Треть напитка Ольга оставила. Силы ещё понадобятся.

Выпрямив спину, Белосельская удобнее устроилась среди подушек. Рассеянный взгляд остановился на дуге из роз. Между бровей пролегла морщинка, губы напряжённо сжались. Выстраивалась нехорошая, но единственно возможная логическая цепь.

«Случайности не случайны, — часто повторяла мама, Чёрная Леди, — обидел? Значит, захотел. Обманул? Значит, загодя продумал. В оправдание человек скажет, что угодно. Поступки раскрывают сущность…»

Много лет, как она перешла в иную страту, но откровения всё так же правдивы. Не меняются люди со временем, совершают одни и те же ошибки.

Ольга не сомневалась, что Дарья отыщет своего коллегу. Пойди всё по плану, он бы искусно играл роль и не беспокоился о разоблачении. Но от Соловьёвой актёр узнает о подозрениях и придумает, как обелить себя. От любого женщина могла ждать предательства, но только не от него. Что посулили? Чего не хватило тому, у кого есть всё? Когда человек, прежде клявшийся в любви, стал перебежчиком?

Гулко зазвучали шаги, словно оранжерея опустела.

— Почему? — глухо произнесла Ольга, не глядя на Аркадия.

Молчание. Гнетущее, точно Солнцев боялся сказать слово. Знал, Ольга раскусит ложь. Раскусит и не простит.

— Я знаю, ты причастен к убийству моей дочери. Не вынуждай применять силу. Пожалуйста, — шёпотом добавила Белая Леди.

— Этого не должно было случиться, — безжизненно проговорил мужчина, остановившись около мандаринового дерева.

— «Этого» чего?

— Он дал слово не трогать её. Пообещал узнать, что нужно, стереть память и отпустить. Невредимой.

— И ты наивно поверил? Не лги мне! — в крови Белой Леди вскипела ярость, — никчёмное оправдание, сшитое белыми нитками! Глеб

мог спросить что-либо у меня, а не принимать облик сына и выманивать наследницу! Что могла знать непосвящённая Леди? В доме нет никого, кто бы знал меньше неё! Что его заинтересовало? Ты даже не спросил!

Молчание убедило Ольгу в правдивости рассуждений.

— Ты захотел поверить Маслакову. Цитрин в браслете рассеивает любую иллюзию, и ты видел, кто на самом деле встретил Милу! Но закрыл глаза и покорно отдал в руки обиженному на весь мир человеку! Почему?

— Я в долгу перед Глебом, — Аркадий взъерошил короткостриженые пряди. — Помнишь аварию, в которой ему раздробило руку?

Она кивнула.

— Мы возвращались со дня рождения Толи, — он закрыл глаза, — Глеб забыл права, и я сел за руль. Маслаков не видел, что я выпил на празднике, и согласился. А я… пал жертвой собственной самоуверенности. Ни секунды не сомневался, что доберёмся без проблем, — горькая усмешка исказила лицо Солнцева, — полил дождь, и машину занесло. Друг успел повернуть руль, не то мы бы врезались в фуру. Ударились в ограждение. Глеб кисть сломал, а я не получил ни одной царапинки.

— Дальше.

— На следующий день мне предстояло первое серьёзное дело в суде, но авария могла поставить крест на репутации. Кому нужен адвокат, который вёл машину нетрезвым и чудом не угробил себя и друга? Я прекрасно знал, какие статьи грозили.

— Не сомневаюсь, — Ольга презрительно поджала губы.

— На допросе Глеб взял вину на себя, — Аркадий оторвал лист с деревца, — я не поверил ушам, когда он заявил, что был за рулём. Глеба продержали два дня и отпустили. Его отец занимал видный пост в партии и легко отмазал сына от неприятностей. Звонок нужным людям, и в милиции всё забыли.

— Как благородно, — съязвила Белая Леди, — зачем?

— Знал, что меня посадят, а ему ничего не будет. После заседания, которое я выиграл, Глеб взял с меня слово: помочь, если ему что-нибудь понадобится, — мужчина глубоко дышал, будто слова причиняли боль, — несколько дней назад Маслаков позвонил и напомнил про обещание. Я должен быть сделать так, чтобы он и Эмилия остались наедине на час-полтора. После девушка должна была вернуться. Я ничего не знал о кинжале. Это правда.

Наследница Лукерьи смотрела в серо-голубые глаза любовника, но не верила. Гладко стелет, да жёстко спать.

— Ты обязан был предупредить меня! Про долг и просьбу! Вместе бы придумали, как поступить, но ты предпочёл обман, — женщина до крови прикусила губу, — или… есть ещё что-то, да? Зависть? Страх? Презрение? Миланя говорила, будто ты смотришь на неё и мечтаешь избавиться. Зря, я не поверила. Договаривай.

Пробуждая силу кристаллов, Белосельская подняла руку, но Солнцев опередил:

— Она мешает нашему счастью.

Ольга стиснула подушку. Из-под разорванной ткани полетел пух.

— Что?