Пояс для Эмилии
Шрифт:
— Чем ближе был твой двадцатый день рождения, тем сильнее проявлялись таланты Леди. Мы бы встретились за неделю до праздника. Путешествие в иную страту убедило бы сильнее любых рассказов.
Девушка согласно кивнула. Слова пусты и жалки по сравнению с испытаниями трёх великих сестёр.
— Практически для всех ты мертва. Среди Искателей есть шпион. Едва ты появишься в особняке, он доложит Глебу о «чудесном спасении». Старший Маслаков охотится на Леди и уже убил двоих. До поры знание о тебе надо поберечь.
Мила воткнула перо в песок:
— Мне часто снился кошмар: в пещере скрытый тенями человек
— Я почти уверена в этом. Осталось узнать, когда безумец проникнет в подземелья. Вместе мы справимся, — Ольга заправила за уши растрёпанные локоны, — четвёртый и пятый этажи закрыты для всех, кроме Дарьи и Евгения. Там ты можешь ходить без опаски. Около библиотеки есть пустая спальня.
Сердце девушки совершило в груди пируэт.
— Женя… с нами?
— Да. Каждый день спрашивает меня, почему ты не возвращаешься.
— Ты нас одобряешь?
— Он доказал, что достоин тебя.
Мила сжала мать за руку. Улыбнувшись волнам, Алая Леди представила выставленные в ряд сенполии и розы, цветущий мандарин посередине. Около дивана стоит юноша, который хмуро смотрит в окно и думает о ней.
Довольные олуши разлетались по гнёздам. Каждый держал в клюве пучок водорослей.
Пляж растаял в серебряной вспышке.
Глава 16. Чужая среди своих
— Ты волновался? — Мила положила голову на плечо Жени.
Губы приятно покалывало, в груди разливалось тепло.
— Очень, — он коснулся серебристых прядей, — десять дней — срок немалый. О чём я только не подумал, замучил твою мать расспросами, даже в библиотеке вашей побывал. Что за дверь, ведущая в чёрный туман? А камень, способный залечить смертельную рану? — вздохнул юноша, — девушки радушно меня приняли, некоторые привлечь попытались, поэтому я сторонюсь Искателей. Днём выходил к реке, вечера коротал среди книг, читал записи о другой реальности. Там правда страшно?
— Правда. Ты либо идёшь вперёд, либо растворяешься в мареве.
— А крылатые стражи?
— Слышат каждый вздох. Читают тебя, как на ладони, и каркают, смеются. Глаза горят огнём. Шагнёшь мимо, обращаются в камень. Кстати, меня попросили кое-что передать, — Алая Леди вытащила из рукава сапфир, — младшая из великих сестёр сказала, что это для тебя. Косточка из фрукта.
Маслаков задумчиво смотрел в грани цвета ночного неба.
— Интересно, — он убрал подарок в карман брюк, — похожий камень попался в одной из ваших книг, но я не стал читать пояснения. Зря. Будет время, поднимусь и найду. Белая Леди разрешила заходить в библиотеку в любое время.
Закат окрасил цветник мягкой карамелью, усыпанной розовыми лепестками и бутонами фиалок. Сенполии и орхидеи трепетали на ветру и словно купались в оттенках вечера, впитывали энергию природы. Блеснул последний луч, и растения заискрились, будто листья и стебли несли к солнцу кристаллы. Искусно замаскированные латыри.
Мила поджала ноги и удобнее устроилась на боку любимого. Сквозняк шевелил алые, в сумерках багровые, лоскуты платья. Девушка не чувствовала холода, но боялась одиночества. Подумать только, Женя сидел
Подумать только, вместе с Белой Леди открывая запретную дверь в особняк, Мила не представляла, что Женя ждал её в оранжерее! Сидел и листал книгу, но едва узнал девушку, отбросил том и шагнул навстречу. Быстро охрип голос, от радости закружилась голова, а после признаний они в обнимку устроились на диване. Чувствовать тепло любимого и слушать его дыхание — не это ли истинное счастье?
— Не замёрзла? Ночью мороз обещали, а Ольга Александровна окно в цветнике не закрывает.
— Нет, — Алая Леди поглаживала юношу по руке и размышляла: поделиться страхом или нет? Наверное, пусть знает, — пока я бродила в иной страте, боялась, что ты поддержишь Глеба Антоновича. Вернусь, а ты меня возненавидишь.
— Отец с ума сошёл! — Женя качал головой, — месть не оправдывает его поступков. Притворился мной, заманил в глушь и убил… чудо, что тебя вернули. Когда ты исчезла за той дверью, я вышел на улицу. Хотел поразмыслить и встретил отца. Он улыбался, рисовал картину, вёл себя, как ни в чём ни бывало. Шутил, хохотал и, словно между делом, сказал, что изведёт всех, кто связан с Леди.
— И тебя? — Мила крепко сжала ладонь.
— Любого, кто встанет на пути. Смерть матери изменила его до неузнаваемости. Отец никогда таким не был. Всегда поступал разумно, а сейчас… — он ласково поцеловал девушку в щёку, — как ты догадалась в заповеднике?
— Спросила о платье. Сказал, оно зелёное, но мы выбрали красное. Тогда и почувствовала неладное, а он успел незаметно подвеску снять. Тот лес и лавочка в кошмарах сниться будут. Глупая… Не хочу вспоминать.
Женя обнял Милу за талию.
— Ты прекрасна в алом. Я хотел подарить платье на день рождения, привёз из Краснодара, но ты уже в нём.
— Пожелала во что-нибудь одеться, и оно появилось.
На розы опустилась жёлтая бабочка.
— Что теперь будет?
— Не знаю, но к отцу я не вернусь. Он говорил, что затевает что-то, и дело только во времени, — пальцем юноша повёл по щеке девушки, — у тебя глаза серебрятся. Смотрела на солнце через сосульку?
— В детстве. Ты не боишься?
— Нет.
Алая Леди улыбнулась. Пока любимый рядом, козни Глеба Антоновича не страшны. Вместе они справятся с любой бедой.
***
— Да, согласна. Прости, что так получилось, — одной рукой Дарья прижимала к уху мобильный телефон, другой касалась складок тюля на окне. Тут такие события, что… ты будешь очень рад. Эмилия вернулась. Оля счастлива, наконец-то улыбается, надолго её одну не оставляет. Прячет от остальных, — женщина смотрела, как на другом берегу Фонтанки паркуется чёрный внедорожник, — ты прав, так для неё безопаснее. Удара можно ждать с любой стороны и рисковать девочкой — непростительный грех. Но пока встречу придётся отложить, — она вздохнула, — у тебя всё нормально? Могу ещё чем-нибудь помочь? Скажи, и я сделаю всё, что в моих силах. Хорошо. До связи.