Поймать солнце

Хартманн Дженнифер

Теперь я слабая и маленькая. Увядшая. Грудь у меня полная, бедра широкие — по словам бабушки Ширли, для деторождения, — но руки худые, живот впалый. Честно говоря, не уверена, как бы сейчас выступила на соревновании по армрестлингу. Макс, возможно, будет очень разочарован.

Не желая разочаровывать его раньше времени, я поднимаю руку и с силой сжимаю кулак, разминаясь.

— Можем попробовать, если хочешь.

Он качает головой на это предложение.

— Ты говорила, что это на случай скуки. — Повертев красный стаканчик в руках,

он прикусывает нижнюю губу, а затем смотрит на меня, в его голубых глазах отражается оранжевое пламя. — Мне не скучно.

От его взгляда я по непонятным причинам ерзаю на месте. Ему не скучно, потому что он на вечеринке со своими друзьями. Это не имеет никакого отношения ко мне.

Очевидно.

Я почесываю тыльную сторону ладони, когда мои ноги начинают подпрыгивать вверх-вниз, пальцы ног зарываются в песок. Мой недиагностированный случай синдрома беспокойных ног снова дает о себе знать.

— Да все нормально. — Я пожимаю плечами и отпиваю газировку. — В любом случае, я не хотела держать тебя за руку.

— Почему? У меня красивые руки.

Я окидываю их взглядом. Он прав, это действительно красивые руки. Такие же красивые, как и его бицепсы, которые на меня не действуют.

— Они обычные, — вру я. — А что ты вообще здесь делаешь?

— Принимаю ванну.

Мой рот захлопывается, когда до меня доходит его ответ.

Это…

Это была моя фраза.

Макс с невозмутимым видом отпивает из своего красного стаканчика и смотрит на огонь костра. Ему удалось лишить меня дара речи, что бывает редко и беспрецедентно. Не думаю, что мне это нравится. Сглотнув, я пытаюсь придумать что-нибудь умное и остроумное, но в голове так же пусто, как и в моем холодном, черном сердце.

Я открываю банку «Доктора Пеппера» и начинаю пить. Газировка шипит на моем языке, возвращая его к жизни.

— Так ты действительно дружишь с этими парнями? — Я поднимаю руку и машу ею вокруг, указывая на Энди и его крикливых последователей.

Прежде чем Макс успевает ответить, Энди прерывает его взрывом смеха и хлопает приятеля по спине.

— Чувак. Ты так сильно хотел секса, что играл в «Кровавую Мэри» в ванной, надеясь, что эта сучка появится, и тебе что-то обломиться.

— Заткнись на хрен, — говорит какой-то блондин, посрамляя мои способности хмуриться.

Я внутренне стону. Если Макс скажет «да», любой потенциал дружбы тут же иссякнет.

— Не-а, — бормочет Макс, ерзая на скамейке, пока его обтянутое джинсами бедро не касается моего. — У меня есть только одна подруга, и она все еще на предварительной стадии.

— Предварительной?

— Угу. — Он кивает, щурясь, глядя на огонь. — Мне нужно компенсировать мой резкий отказ, который не имел ничего общего с ней, а был связан с моими собственными склонностями к изоляции.

Что-то подсказывает мне, что он настроен серьезно. Макс хочет быть моим другом.

Я не знаю, что ответить,

поэтому ничего не говорю. Краем глаза замечаю, что парень смотрит на меня, ожидая ответа. Подтверждения или рукопожатия. Браслета дружбы.

Может быть, клятвы на крови?

Все, что я предлагаю, это странный звук:

— Ом.

Потрясающе. Мой мозг не мог выбрать между «о» и «эм». Я набираю полные легкие воздуха и медленно выдыхаю, постукивая ногами в такт и проявляя огромный интерес к крошечному насекомому, ползущему по носку моего ботинка из искусственной замши.

Макс все еще смотрит, и это заставляет меня нервничать.

Я бросаю на него быстрый взгляд и замечаю, как его губы растягиваются в улыбке, а глаза мерцают в свете пламени.

Почему он улыбается мне? Почему глаза мерцают?

Мне вдруг становится жарко. От огня.

Я обхватываю пальцами край своей толстовки и обеими руками стягиваю ее через голову. Приглаживаю волосы и поправляю бретельки своей темно-синей майки, замечая, как взгляд Макса на полсекунды скользит по моей груди, прежде чем он отводит взгляд и делает еще один глоток из своего стаканчика.

Когда смотрю через огонь, то замечаю, что Энди смотрит на меня. Его взгляд скользит по моему телу и останавливается на моем декольте. Он не отворачивается, как Макс, а вместо этого слизывает с нижней губы капельку пива — или слюны, — а затем захватывает ее зубами и издает шипящий звук.

Затем, к всеобщему удивлению, он отпускает уничижительный комментарий:

— Я и не думал, что у тебя есть какие-то положительные качества, Санбери, но с этими сиськами ты себя оправдываешь.

Макс вскакивает со скамейки и выплескивает содержимое своего стакана в лицо Энди.

— Твою мать, Мэннинг!

— Имей уважение, кусок дерьма. — Макс возвращается на свое место рядом со мной, бросает пустой стаканчик в огонь, и пластик скручивается и обугливается.

Мои щеки горят. Сердце бешено колотиться.

Я сижу ошеломленная, подняв руки ладонями вперед, а моя грудь вздымается от всплеска адреналина.

Это было… неожиданно.

Энди смеется, стряхивая влагу с футболки и проводя языком по подбородку, чтобы попробовать капли на вкус.

— Вода, — дразнит он. — Чертова киска.

Макс снова встает, глядя в мои широко раскрытые глаза.

— Хочешь прогуляться?

— Нет. Что? Ладно, — выдыхаю я, с трудом справляясь с шоком.

Я сжимаю банку с газировкой и встаю со скамейки, а затем начинаю торопливо идти перед ним к кромке воды. Я слышу, как парень идет за мной, шорох поднимаемого песка и шелест травинок, когда выбрасываю «Доктор Пеппер» в контейнер для мусора.

— Итак, почему мы идем прогуляться?

— Я иду, — говорит он. — Ты бежишь.

Я замедляю шаг и смотрю, как он идет рядом со мной, засунув руки в карманы. Бицепсы, испещренные голубыми венами, под лунным светом напрягаются. На нем нет толстовки, а рукава футболки обрезаны у плеч.