Поймать солнце
Шрифт:
Теперь я слабая и маленькая. Увядшая. Грудь у меня полная, бедра широкие — по словам бабушки Ширли, для деторождения, — но руки худые, живот впалый. Честно говоря, не уверена, как бы сейчас выступила на соревновании по армрестлингу. Макс, возможно, будет очень разочарован.
Не желая разочаровывать его раньше времени, я поднимаю руку и с силой сжимаю кулак, разминаясь.
— Можем попробовать, если хочешь.
Он качает головой на это предложение.
— Ты говорила, что это на случай скуки. — Повертев красный стаканчик в руках,
От его взгляда я по непонятным причинам ерзаю на месте. Ему не скучно, потому что он на вечеринке со своими друзьями. Это не имеет никакого отношения ко мне.
Очевидно.
Я почесываю тыльную сторону ладони, когда мои ноги начинают подпрыгивать вверх-вниз, пальцы ног зарываются в песок. Мой недиагностированный случай синдрома беспокойных ног снова дает о себе знать.
— Да все нормально. — Я пожимаю плечами и отпиваю газировку. — В любом случае, я не хотела держать тебя за руку.
— Почему? У меня красивые руки.
Я окидываю их взглядом. Он прав, это действительно красивые руки. Такие же красивые, как и его бицепсы, которые на меня не действуют.
— Они обычные, — вру я. — А что ты вообще здесь делаешь?
— Принимаю ванну.
Мой рот захлопывается, когда до меня доходит его ответ.
Это…
Это была моя фраза.
Макс с невозмутимым видом отпивает из своего красного стаканчика и смотрит на огонь костра. Ему удалось лишить меня дара речи, что бывает редко и беспрецедентно. Не думаю, что мне это нравится. Сглотнув, я пытаюсь придумать что-нибудь умное и остроумное, но в голове так же пусто, как и в моем холодном, черном сердце.
Я открываю банку «Доктора Пеппера» и начинаю пить. Газировка шипит на моем языке, возвращая его к жизни.
— Так ты действительно дружишь с этими парнями? — Я поднимаю руку и машу ею вокруг, указывая на Энди и его крикливых последователей.
Прежде чем Макс успевает ответить, Энди прерывает его взрывом смеха и хлопает приятеля по спине.
— Чувак. Ты так сильно хотел секса, что играл в «Кровавую Мэри» в ванной, надеясь, что эта сучка появится, и тебе что-то обломиться.
— Заткнись на хрен, — говорит какой-то блондин, посрамляя мои способности хмуриться.
Я внутренне стону. Если Макс скажет «да», любой потенциал дружбы тут же иссякнет.
— Не-а, — бормочет Макс, ерзая на скамейке, пока его обтянутое джинсами бедро не касается моего. — У меня есть только одна подруга, и она все еще на предварительной стадии.
— Предварительной?
— Угу. — Он кивает, щурясь, глядя на огонь. — Мне нужно компенсировать мой резкий отказ, который не имел ничего общего с ней, а был связан с моими собственными склонностями к изоляции.
Что-то подсказывает мне, что он настроен серьезно. Макс хочет быть моим другом.
Я не знаю, что ответить,
Может быть, клятвы на крови?
Все, что я предлагаю, это странный звук:
— Ом.
Потрясающе. Мой мозг не мог выбрать между «о» и «эм». Я набираю полные легкие воздуха и медленно выдыхаю, постукивая ногами в такт и проявляя огромный интерес к крошечному насекомому, ползущему по носку моего ботинка из искусственной замши.
Макс все еще смотрит, и это заставляет меня нервничать.
Я бросаю на него быстрый взгляд и замечаю, как его губы растягиваются в улыбке, а глаза мерцают в свете пламени.
Почему он улыбается мне? Почему глаза мерцают?
Мне вдруг становится жарко. От огня.
Я обхватываю пальцами край своей толстовки и обеими руками стягиваю ее через голову. Приглаживаю волосы и поправляю бретельки своей темно-синей майки, замечая, как взгляд Макса на полсекунды скользит по моей груди, прежде чем он отводит взгляд и делает еще один глоток из своего стаканчика.
Когда смотрю через огонь, то замечаю, что Энди смотрит на меня. Его взгляд скользит по моему телу и останавливается на моем декольте. Он не отворачивается, как Макс, а вместо этого слизывает с нижней губы капельку пива — или слюны, — а затем захватывает ее зубами и издает шипящий звук.
Затем, к всеобщему удивлению, он отпускает уничижительный комментарий:
— Я и не думал, что у тебя есть какие-то положительные качества, Санбери, но с этими сиськами ты себя оправдываешь.
Макс вскакивает со скамейки и выплескивает содержимое своего стакана в лицо Энди.
— Твою мать, Мэннинг!
— Имей уважение, кусок дерьма. — Макс возвращается на свое место рядом со мной, бросает пустой стаканчик в огонь, и пластик скручивается и обугливается.
Мои щеки горят. Сердце бешено колотиться.
Я сижу ошеломленная, подняв руки ладонями вперед, а моя грудь вздымается от всплеска адреналина.
Это было… неожиданно.
Энди смеется, стряхивая влагу с футболки и проводя языком по подбородку, чтобы попробовать капли на вкус.
— Вода, — дразнит он. — Чертова киска.
Макс снова встает, глядя в мои широко раскрытые глаза.
— Хочешь прогуляться?
— Нет. Что? Ладно, — выдыхаю я, с трудом справляясь с шоком.
Я сжимаю банку с газировкой и встаю со скамейки, а затем начинаю торопливо идти перед ним к кромке воды. Я слышу, как парень идет за мной, шорох поднимаемого песка и шелест травинок, когда выбрасываю «Доктор Пеппер» в контейнер для мусора.
— Итак, почему мы идем прогуляться?
— Я иду, — говорит он. — Ты бежишь.
Я замедляю шаг и смотрю, как он идет рядом со мной, засунув руки в карманы. Бицепсы, испещренные голубыми венами, под лунным светом напрягаются. На нем нет толстовки, а рукава футболки обрезаны у плеч.