Поймать вора

Куинн Спенсер

— А у тебя?

— Мы заняли выжидательную позицию. Дело открыто, но управление, пока не появится новая информация, не собирается бросать на расследование большие силы.

— А что полковник? Не пытается вернуть слониху?

— Отвалил на поле для гольфа, и перед этим был не слишком разговорчив.

— Слониха застрахована?

— Могу проверить, — ответил Рик. — Думаешь, это афера со страховкой?

Берни немного подумал.

— Вряд ли. Нашли отпечатки пальцев на анкусе?

— Да. Но не Делита.

— А чьи?

— В базе данных

не значатся.

Берни протянул полицейскому биту.

— Круто, — кивнул Рик. — Модель Уилли Макковея. Не пожалею пяти баксов, если назовешь его прозвище.

— Стреч, — усмехнулся напарник. — Отдай экспертам, пусть поработают. Хорошо бы отпечатки на бите совпали с теми, что обнаружили на анкусе.

— Почему? — Сержант полез в карман и, не знаю, с какой стати, протянул Берни деньги.

— Даже если с письмом все чисто до кошерности, Делит не мог обстряпать это дело в одиночку.

Кошерность? На этот счет я имею полное представление. Цыпленок, и самый вкусный из всех, что мне приходилось пробовать, был кошерным. Его подавали на обеде в честь окончательного развода Тейтельбаумов. Развод Тейтельбаумов был настоящим кошмаром. Миссис Тейтельбаум проехала на бульдозере сквозь стену гаража, в котором ее муж держал коллекцию антикварных автомобилей, — никогда не забуду это зрелище. Я предавался воспоминаниям немного дольше, чем следовало, и если Берни все же сказал, каким образом цыплята возникли в деле о слонихе, то это пропустил — только увидел, как напарник отдает пластиковый пакет с банданой.

— А как насчет того, чтобы пробить по базе парочку личностей? Даррен Куигли…

— Охранник? Пробили первым делом. Полагаешь, я ничего не смыслю в своей работе?

— Остынь. Ты прекрасно знаешь, что я так не думаю.

— Извини, — кивнул сержант. — Чертово урезание бюджета. Все на взводе. Что касается Куигли, за ним вождение в нетрезвом виде несколько лет назад.

Вот как?

— Да. Какая другая фамилия?

— Джокко Кочрейн.

Рик повернулся к компьютеру и стал стучать по клавиатуре.

— Может быть, Джек или, возможно, Джон, — подсказал мой напарник.

Сержант покосился на него.

— Берни!

— Прости.

— Я твой защитник — ты это сознаешь?

— Защитник от кого? — удивился Берни.

— Некоторые в управлении не в восторге от твоей персоны. Надеюсь, для тебя это не новость?

Кто-то не в восторге от Берни? Такого я никак не мог понять.

— Это было тысячу лет назад, — возразил мой напарник.

— Ты насолил высоким чинам. А у этих ребят чем они выше, тем память длиннее.

Интересно; я этого и не знал. Берни выше Рика — следовательно, его память длиннее. А великан с банданой? Его память еще длиннее. А о Седрике Букере, окружном прокуроре Долины, и говорить нечего. Он звезда здешней баскетбольной команды, и, по словам Берни, мог бы стать профессионалом, если бы умел играть спиной к кольцу, хотя я не совсем понимаю, что это значит. По правде сказать, я не очень интересуюсь баскетболом — мяч не по мне. Но суть в том…

ах, выскочило из головы, но, может, еще вспомню.

Тем временем Рик смотрел на экран компьютера.

— Ничего на Кочрейна. Ни на Джокко, ни на Джека, ни на Джона. А кто он такой?

— Из тех, на кого у вас должно хоть что-нибудь быть.

— На самых ушлых как раз и не бывает.

— Он не из самых ушлых.

— Может, у него есть тот, кто им руководит?

В глазах Берни появилось выражение, будто он что-то разглядел вдалеке. Мне всегда интересно, когда это случается, хотя я и не могу вам объяснить, в чем тут дело.

Рик уехал, а мы еще постояли на площадке «Донат-Хейвен»: Берни допивал кофе, а я смотрел на проезжающие машины — не едут ли в них мои собратья, которых Берни называл нацией внутри нации. Не попалось ни одного. Зато на площадку свернул знакомый автомобиль. Я не очень разбираюсь в них, но этот желтый «жучок» невозможно не узнать. Он пристроился с моей стороны, и из него вышла Сьюзи Санчес. Она репортер «Вэлли трибюн», и я не сомневаюсь, что ей нравится Берни, но их отношения не очень гладкие, отчасти из-за ее бывшего дружка Дилана Макнайта, о котором я, сам не знаю почему, думаю, что он не иначе как бандюган.

— Привет, ребята, — поздоровалась Сьюзи.

— Здорово, — ответил напарник. — Привет, как дела?

— И тебе здорово, как дела, — улыбнулась она. У нее были черные блестящие глаза, такого же цвета, как столешница на нашей кухне. — Кто-то тут ел отбивную.

Как она узнала? Я прибрал все, до последней крошки.

— Как ты узнала? — спросил Берни.

— По запаху, как же еще? — ответила Сьюзи.

Она просто очаровашка. И если я это уже говорил, то готов повториться. Сьюзи потрепала меня по холке и, обойдя машину, остановилась перед Берни.

— Ммм… — промычал мой напарник. — Не ожидал тебя здесь встретить.

— А я, наоборот, ожидала. Даже надеялась.

— Вот как? — удивился Берни. — Хочешь печенье?

— Нет, — отказалась Сьюзи. — Хочу взять у тебя интервью.

Ой-ой! Сьюзи уже брала у него интервью. Это было в тот раз, когда они познакомились. Получилось не очень здорово: она назвала Берни неуклюжим. Сейчас не могу вспомнить, что это значит, но напарник остался недоволен.

— О чем?

— О том, что ты сейчас расследуешь. О пропаже слонихи.

— Рассказывать-то почти нечего.

— Лжешь. — Сьюзи перелистала блокнот. — Давай начнем с дрессировщика. «Делит» рифмуется с «убит»?

— Нет, скорее уж «лаврами увит».

— Он тоже пропал?

— Я не могу об этом говорить. Меня нанял клиент.

— Кто?

Напарник рассмеялся, но умолк, поморщившись от боли.

— Берни, с тобой все в порядке?

— Да.

— Судя по всему, у тебя болит голова.

— Я прекрасно себя чувствую.

Сьюзи приложила ладонь к его лбу, и ее лицо расплылось в довольной улыбке. — Жара нет, — констатировала она, отнимая руку. — Твой клиент — клоун Попо?