«Поздравь Танюшку!»
Шрифт:
– Здравствуй, красавица! А, загорела то как! – обняла меня Татьяна. – Молодец, что приехала! Мы с Василичем сегодня с утра по грибы сбегали, белых в этом году уродилось, жуть!
Василич, он же Сергей Васильевич, муж Татьяны. Сколько ее знаю, он всегда был Василичем, то ли пятнадцатилетняя разница в возрасте, тому виной. То ли его профессорский взгляд поверх очков, лежащих на кончике носа, но по-другому его мало кто называл. Только если студенты в колледже, где он преподавал латинский язык. Мы прошли на просторную веранду дачного дома, залитую золотом осеннего солнца, где стоял сладковатый грибной аромат. Грибы были всюду,
– Здравствуй, Ева,– ответил на моё приветствие он и указал на стол уставленный, всевозможной тарой, – бери стул, присаживайся к столу. Как дела то? Маленький как? Чего не привезла то? Побегал бы на свежем воздухе, а то сидите в городе, маринуетесь.
Василич сдвинул к краю стола, заполненную грибами, посуду. Выудил из-под стола вазочки с сушками и конфетами, слушая мой рассказ о поездке на море. Я достала, привезенные мной подарки с Приморья – свежие морепродукты и купленные по дороге, пироженные.
– Ну, зачем же ты!? – проворчал Василич.– Лучше б ребятишкам своим, что полезное купила.
Он взмахнул рукой в перчатке, показывая в угол веранды, где лежали оранжевые с зеленоватыми полосами, пузатые тыквы и сказал:
– Но где вам знать, что полезно?! Я тебе уже и тыковку приготовил, еще урожай по мелочи. Тыкву то умеешь готовить?
– Умею, конечно. В микроволновке за десять минут, – улыбнулась я.
– В микроволновке?! – с ужасом произнес он и посмотрел на меня так, как будто у меня вмиг выросли оленьи рога. – Тыкву?! В микроволновке?! Кошмар! Татьяна, да где ж ты запропастилась? Ты слышала?! Тыкву в микроволновке!
– Василич, прекращай! 21 век, а ты микроволновке удивляешься! – весело воскликнула, входящая задом на веранду Танюшка, – Помоги лучше. Вот чаек нам заварила дачный, с мятой и смородиновым листом, грибочки с картошечкой подоспели уже. Ева, расскажи уже ему рецептик, а то не угомониться же.
– Да, Ева, расскажи, пожалуйста, – попросил Василич.
– Ничего сложного, тыкву нарезаю дольками, пересыпаю сахаром и в микроволновку на десять минут, – с улыбкой рассказала я, – можно так есть, а можно и в кашу добавить. Можно медом полить, семечки и орешки добавить. Очень вкусно.
– Правда, вкусно? – недоверчиво спросил Василич. – Как так тыкву отдельно от каши готовить? Вот мы раньше на ночь в духовку ставили…
– Раньше, Василич, – смеясь, перебила Танюшка, – вы много чего на ночь делали. А сейчас все по-другому. Годы, знаешь ли!
– Хех, – крякнул от неожиданности Василич и пробурчал, – по-другому у них…
– Ладно, Ев, кушай, давай, – засуетилась Танюшка, – свеженькое все. Я тебе грибов ведерко приготовила. Управишься сама с ними? Можешь сварить и заморозить, а потом суп варить, картошку жарить. Зимой то ух, как хорошо!
– Управлюсь, конечно, спасибо, Танюш, – ответила я, – да не надо было беспокоиться!
– Да какой там беспокоиться!? Не выдумывай! – махнула рукой Татьтяна и с улыбкой, спросила. – Скажи лучше, там по мою душу никто больше к тебе не приходил?
– Приходил! – воскликнула я, радуясь, что Татьяна сама начала этот разговор.
– Да? Правда?– обрадовалась она и подошла к большому буфету. – А давай наливочки под это дело? А? Василич сам готовил.
– Нет, ты что!? – отказалась я. – Я же за рулём.
– О!
– Я, конечно, прошу прощения, – удивленно сказал Василич, – а откуда Ева отца твоего может знать? А, Татьян? Он уже умер двадцать с лишним лет назад!
– А вот так, Василич, вот так! – рассмеялась она. – Сейчас все по-другому!
– Да нет, Тань, – расстерянно сказала я, – это не отец твой, наверное.
– Да?! – удивилась Татьяна. – А кто же тогда?
– Не знаю, сказал, что его духовное имя Гаврил, – тихо сказала я.
– Гаврил? – ошеломленно протянула она. – Гаврила?
– Вроде бы Гаврил Косачек, – ещё больше растерявшись, сказала я.
– Косачек? Косачек!? – воскликнула Танюшка и, подскочив со стула, убежала в дом.
– Куда ты?! – прошептала я ей в след и посмотрела на Василича, тот внимательно смотрел на меня поверх своих очков. Сверху, над нами, послышался звук падения мелких предметов.
– Ева, ты откуда-то узнала? – печально спросил у меня Василич. – Или, правда, Сашка приходил? У нас эта тема под запретом уже больше двадцати лет.
– Какой Сашка?! – переспросила я.
– Ясно, – протянул он, – сейчас Татьяна придет, расскажет. Я знал, что нельзя такие вещи замалчивать, они рано или поздно дадут о себе знать.
На веранду вышла Танюшка, держа в руках небольшой пыльный чемоданчик. Я такие видела только в старых фильмах, коричневый чемодан с металлическими уголками.
– Вот старые письма, фотки, метрики наши, – сказала она, открывая его, – сейчас посмотрим. Это же дом моих родителей, раньше здесь посёлок был, и школа была, только как затопило все в конце 80-х, мы в город перебрались. Мало кто сюда вернулся жить, мои родители как дачу использовали, а потом забросили. Вот мы с Василичем, лет десять назад, дом отремонтировали, и то только потому, что он у меня такой хозяйственный, а так стоял бы он разваливался. Сама б я сюда ни ногой! Трагедия у нас здесь случилась, Евочка. Страшная трагедия!
Я стыдливо отвернулась, разглядывая покрашенные в яркие цвета перила и резные рейки веранды – красный, синий, зеленый, фиолетовый, прям радуга-дуга. Вот попала, так попала! Разбередила старые переживания такого хорошего человека! Вдруг мое внимание привлекло легкое движение. В метрах в пяти от дома, стоял, покрашенный во все цвета радуги, то ли сарай, то ли душ, с боку к нему примыкал пышный куст неизвестного мне растения с бордовыми веточками и уже засохшими, почти чёрными скрученными листьями на них. А возле него, сложив руки на груди, стоял мой незнакомец из сна – Гаврил Косачек. Я зажмурила глаза, не веря своим глазам, но когда открыла, мужчина в джинсе и клетчатой рубашке так и стоял на месте, не двигаясь. Печальная улыбка скользила на его губах, а взгляд был устремлен на Татьяну. Я перевела взгляд на неё, она, поставив открытый чемоданчик к себе на колени, выкладывала из него какие-то пакеты с бумагами, что-то тихо бормоча про себя. Василич переводил взгляд то на меня, то на жену, поймав его взгляд, я резко повернулась в сторону Гаврила, в надежде, что он его увидит. Но он повернув голову в ту сторону, вопросительного посмотрел на меня. Не видит, значит! И все-таки не зря, Василич, столько лет проработал со студентами, мимику мою он понял и в следующую минуту убедил меня в этом.