Прах и безмолвие (сборник)
Шрифт:
— О Господи! Эти чертовы отбойные молотки! Вы нашли… неужели Уотерсона?! О, Арни, Арни. Если ему однажды пришла в голову такая идея, то… И вы думаете, я опять ему помог? Помилуйте, старший инспектор! Я признался, что помог спрятать ему один труп, но уверяю вас, это не стало для меня правилом! Я не ошибся, да? Вы нашли Уотерсона?
Паско кивнул, не отводя взгляда от лица Свайна.
— Ах ты, черт! Я же говорил вам, что именно этого и опасался, но я все еще надеялся, что ошибся. Разве Арни сам не видел, что в моих же интересах было, чтобы Уотерсон
Свайн говорил со страстной искренностью, которая не вызывала у Паско сомнений.
Паско встал и пошел докладывать Дэлзиелу, что его прогноз оправдался на сто процентов.
Но на стоянке он увидел, что талант ясновидящего в Дэлзиеле тает на глазах. Во все стороны от могилы Уотерсона тянулись новые траншеи, и было ясно, что на пространстве, где по логике вещей могла быть зацементирована Беверли Кинг, уже нет живого места. Лицо Тримбла превратилось в бесстрастную маску, более выразительную, нежели нервный тик или гримаса, а рабочие, почувствовав, что от шефа полиции исходит вибрация посильнее, чем от их молотков, остановились и вопросительно смотрели на Дэлзиела.
— Продолжайте, — хрипло распорядился он. — Она здесь. Питер, как у тебя дела?
Паско пересказал то, что услышал от Свайна, старательно подчеркивая точность прогноза Дэлзиела. Тримбл отнесся к услышанному скептически.
— И тем не менее ничто не говорит о причастности Свайна к смерти Уотерсона, — заявил он. — Даже мотива для убийства практически нет. Почему, скажи на милость, человек должен убивать другого человека, если тот дает показания, которые полностью снимают с него всяческие подозрения в убийстве жены?
— Человек, который дрессирует блох, должен иметь очень большой палец, — изрек Дэлзиел.
— Не понял.
— Мистер Уотерсон был человеком очень переменчивым, — сказал Паско, чувствуя, что афоризм Дэлзиела нуждался в объяснении. — Мне кажется, господин начальник уголовно-следственного отдела хотел сказать, что, подобно негативу фотографии, Уотерсона надо было закрепить, чтобы добиться желаемого результата.
— Думаю, — проговорил Тримбл, — мне лучше уйти в кабинет, пока меня не ввели в искушение задать еще несколько вопросов.
Глядя ему вслед, Дэлзиел спросил:
— О чем это ты, черт побери, тут толковал?
— По-моему, о том же, что и вы.
— Тогда меня пора записывать на прием к Поттлу!
К шести часам вечера Паско и сам начал подумывать, что Дэлзиелу действительно не помешало бы сходить к психиатру.
— Сэр, — осмелился он обратиться к нему, — вы уже заметили, наверное, что перекопана вся та часть, которая была зацементирована в феврале?
— Ну и что с того?
— Но ведь Уотерсона в последний раз видели первого марта, не так ли?
— Сам знаю.
— Значит, если вы предполагаете, что девушку убили в то же самое время, то она уж никак не может быть… там.
Он указал туда, где отбойные молотки взрывали последний
— А кто сказал, что ее убили в то же самое время? — возразил Дэлзиел.
— Я просто подумал…
— Меньше надо думать, — отрезал Далзиел. — Когда эту девицу видели в последний раз?
— Ее посудина отчалила от верфи Балмера третьего февраля. В последний раз она навестила родителей четырнадцатого. Фермер на «Баджер-Фарм» говорил, что на яхте кто-то был почти весь февраль.
— Этот деревенщина! Он так скуп, что никогда не разорился бы на календарь, не говоря уж про очки! — перебил его Дэлзиел.
— Тем не менее. Послушайте, если она здесь, значит, ее убил Свайн или Стринджер. А раз уж вы решили искать там, где цемент положили еще в феврале, значит, полагаете, что ее убили во второй половине февраля. Зачем? Почему? Скажите на милость, почему?
— Не знаю я почему, — процедил сквозь зубы Дэлзиел. — Я знаю только, что этот тип убил свою жену, и я уверен, что он виновен во всем, что здесь произошло, и буду так считать до тех пор, пока какой-нибудь умник не убедит меня в обратном!
«Он просто сходит с ума», — подумал Паско, отчаянно пытаясь убедить своего босса остановиться.
— Значит, если следовать вашей логике, вы собираетесь перерыть все, что было зацементировано со Дня Святого Валентина?
— Если понадобится, то перерою.
— Даже если для этого понадобится портить пол в новых гаражах? Мистеру Тримблу это не понравится.
— Отчаянным Дэном я сам займусь. Он, может быть, и неплохой танцор, но танцевать он будет под мою дудку!
Однако к восьми часам вечера музыка смолкла.
Часом раньше Свайн, который на удивление покорно отнесся к тому, что его пребывание в участке так сильно затянулось, наконец вызвал своего адвоката. Тримбл посовещался с этим адвокатом и пошел разговаривать с главой своего уголовно-следственного отдела. Разговор был недолгий. Отбойные молотки испещрили дырами больше половины всей площади, зацементированной под стоянку. Когда Дэлзиел неохотно признал, что они не пощадили и цемента, положенного по крайней мере за неделю до того, как Беверли Кинг в последний раз видели живой, Тримб заявил:
— Хватит, Энди.
— Но…
— И никаких «но». Прекратить сейчас же. Если я еще раз услышу эти молотки, я тебя отстраню. Можешь в этом не сомневаться.
Он зашагал прочь. Через пять минут Тримбл появился на стоянке снова, на этот раз вместе со Свайном и его адвокатом. Адвокат Свайна, чем-то похожий на летучую мышь, держал в руках включенный диктофон. Тримбл был подчеркнуто вежлив и учтив, но, похоже, Свайн не нуждался в том, чтобы его гладили по головке.
— Пожалуйста, — сказал он, — помните, что я здесь, потому что совершил проступок и готов отвечать за него. Я отлично понимаю желание мистера Дэлзиела выяснить, не осталось ли тут еще каких-нибудь неприятных сюрпризов. Спасибо, подвозить меня не надо. Я на машине, К счастью, я поставил ее не здесь.