Правда о Портъ-Артуре Часть I
Шрифт:
Загоровскій, слышавшій, что за полчаса передъ этимъ послано было противоположное приказаніе, проситъ дать ему письменное распоряженіе.
– Не разсуждать! немедленно отправляйтесь исполнить отданное приказаніе – строго оборвалъ Загоровскаго полковникъ Семеновъ.
Загоровскій ускакалъ.
По дороге, догнавъ капитана Успенскаго и сообщивъ ему, что везетъ приказаніе объ отступленіи, просилъ его взять на себя это серьезное порученіе.
Капитанъ Успенскій, узнавъ, что Загоровскій везетъ устное приказаніе
Загоровскій отправился одинъ.
Пришлось взбираться по крутому подъему. Встречавшіеся офицеры тревожно спрашивали, какое онъ везетъ распоряженіе. Посланный не имелъ права сообщать серьезнаго приказанія. Одинъ изъ офицеровъ, разсерженный его отказомъ, требовалъ, чтобы Загоровскій, какъ нижній чинъ, исполнилъ его требованіе.
Загоровскій категорически заявилъ, что приказаніе имъ будетъ передано только полковнику Бутусову и поэтому посоветовалъ разсвирепевшему офицеру успокоиться.
Подыматься приходилось по столь крутому подъему, что въ конце концовъ Загоровскій совершенно изнемогъ и, добравшись съ большими усиліями до вершины, попросилъ одного изъ стрелковъ позвать къ нему полковника Бутусова.
Бутусовъ спустился.
Загоровскій въ полголоса передалъ ему приказаніе.
– Эхъ, Владиславъ Адальбертовичъ, Владиславъ Адальбертовичъ! Отчего вы не прибыли пятью минутами раньше! Вы спасли бы жизнь моего дорогого Бирюлькина!- Въ глазахъ. Бутусова сверкнули слезы. Бирюлькинъ вместо поручика Барабашева повелъ людей въ атаку и только, только поднялся, какъ. первой пулей былъ убитъ въ лобъ наповалъ.
Приказаніе объ отступленіи было привезено во-время. Съ наступленіемъ разсвета держаться было бы немыслимо. Участокъ Пальчевскаго былъ занятъ японцами, они обстреливали Бутусова во флангъ и съ разсветомъ безусловно бы его отрезали.
Отступленіе подъ покровомъ сгущавшагося тумана началось и прошло до речки въ долине сравнительно благополучно. Здесь отступавшихъ начали поражать огнемъ пулеметовъ и орудій. Самыя значительныя потери мы понесли только при переходе долины.
Когда Загоровскій уехалъ къ Бутусову, я проехалъ въ штабъ. По дороге встретилъ поручика Миропольскаго.
– Куда?
– Еду узнать, когда начнется отступленіе.
Въ штабе засталъ опять всехъ въ страшномъ возбужденіи. Неизвестность терзала. Горячились, спорили.
Науменко у телефона въ самомъ невозможномъ настроеніи.
– Какъ тамъ решатъ?
– Наверное, решатъ отступить.
– Я ничего не получаю. Мне ничего не даютъ знать. 11-ая верста отмалчивается. Чемъ же все это кончится? Давно пора решить. Отступить необходимо сейчасъ, немедленно, а то будетъ поздно.
За столомъ больше всехъ горячатся артиллеристы. Действительно, они еще ничего не знаютъ.
Поручикъ Алексеевъ сердится, доказываетъ, что следуетъ держаться. Ужасно этотъ мальчикъ былъ
Князь Чхейдзе недоволенъ полковникомъ Мехмандаровымъ на томъ основаніи, что тотъ не знаетъ, что делать съ ввереннымъ ему дивизіономъ.
Мехмандаровъ волнуясь ходитъ по дворику.
Поручикъ Алексеевъ срываетъ свою злость на пойманномъ старике китайце. Его где-то захватили якобы сигнализирующимъ.
– Разсерженный юноша приказываетъ стрелкамъ отвести въ сторону и разстрелять. Другіе заступаются, протестуютъ.
За столомъ шумъ усиливается.
Князь Чхейдзе сидитъ на краю стола и иронизируетъ по адресу Мехмандарова:
– Какой начальникъ, только о ceбе заботится!
Наконецъ вернулся Миропольскій.
– Господа, отступать! Денщики, укладывать вещи!
– Слава Богу! раздался облегченный возгласъ.
Все засуетилось. Денщики быстро стали убирать вещи, палатки.
Чуть забрезжило утро.
Прошелъ къ Науменко. Онъ попрежнему у телефона.
Отступленіе решено. Нужно предупредить 11-ую версту.
– Да я вотъ непрерывно трезвоню, не могу дозвониться. Спятъ тамъ – что ли? Мне некогда – я еду къ Роману Исидоровичу. Передайте, что отступленіе началось.
Съ этими словами онъ ушелъ.
Я началъ съ остервененіемъ звонить.
Минутъ десять я неистовствовалъ.
Наконецъ мне ответилъ чей-то недовольный голосъ. Обстоятельно ругнувъ этотъ голосъ, я передалъ:
– Генералъ Кондратенко приказалъ передать генералу Фоку, что отступленіе праваго отряда началось…
Этимъ и кончились все переговоры съ 11-й верстой. Начали собирать станцію…
Опять около Кондратенко.
– Батареи отошли, заняли выбранныя позиціи?
– Такъ точно, ваше превосходительство. Отступленіе будетъ прикрывать капитанъ Скрыдловъ. Остальныя батареи, Чхейдзе и капитана Пузанова, заняли дальнейшія аріергардныя позиціи.
– А мортирный взводъ поручика Дударова?
– Тоже ушелъ.
Свистъ пуль то утихнетъ, то опять усилится, Одинъ за другимъ возвращаются конные охотники. Отступленіе сейчасъ начнется.
– …Четыре часа – успеемъ, глядя на часы, спокойно говоритъ Кондратенко.
Когда отступленіе было решено, получается записка генерала Фока: "Я отступаю, а вы какъ хотите".
Этотъ шедевръ хранится у флигель-адъютанта полковника Семенова.
Ужъ близокъ, близокъ разсветъ, ужъ месяцъ бледнеетъ. Уже предразсветный туманъ стелется, какъ молочная пелена, у подножья горъ, въ долине и клубясь подымается вверхъ, застилаетъ скаты.
Но вотъ отступленіе началось.
Туманъ нашимъ въ помощь.
По всей линіи затрещалъ ружейный огонь.