Правда о Портъ-Артуре Часть I
Шрифт:
Очевидно, генералъ Стессель хотелъ кого-то учить. Онъ предписываетъ начальнику крепостного инженернаго управленія направить все средства для немедленнаго устройства закрытія для прислуги и вообще для людей.
Это опять явная наглость! Комендантъ крепости генералъ Смирновъ и его ближайшій помощникъ генералъ Кондратенко все свое вниманіе обращали на разумное возведеніе укрепленій и укрытій. Но разве мыслимо было сделать въ несколько месяцевъ то, на что требовались года.
15 мая памятенъ еще темъ, что въ этотъ день былъ отданъ другой приказъ, за No 262, приказъ о назначеніи тогда еще полковника Рейса начальникомъ штаба
Второй злой геній Артура сталъ советникомъ Стесселя.
Жестокая, дикая и обидная несправедливость Стесселя къ геройскому 5 восточно-сибирскому стрелковому полку быстро облетела все полки и угнетающимъ образомъ подействовала на моральное ихъ состояніе. Все поняли, что и теперь, когда каждый живетъ накануне смерти, справедливости и правильной оценки трудовъ нечего ожидать.
Нужно заметить что съ перерывомъ сообщенія и полной изоляціей Артура, Стесселю, какъ старшему начальнику, было предоставлено право награждать за боевыя отличія собственною властью офицеровъ орденами Св. Анны 1степени, Станислава 3 степени и Анны 3 степени и представлять ихъ къ следующимъ орденамъ, включая и ордена Георгія; нижнихъ чиновъ онъ имелъ право награждать солдатскими Георгіевскими крестами всехъ четырехъ степеней. Ему изъ Петербурга были присланы все эти ордена въ значительномъ количестве.
Данное ему право и широко практикуемая имъ несправедливость въ награжденіи офицеровъ и нижнихъ чиновъ растлевающе действовали на войска. Награждались, главнымъ образомъ, любимцы и умевшіе кричать о своихъ, часто мнимыхъ, подвигахъ, а впоследствіи усердно закупавшіе у m-me Стессель продукты ея хозяйства. Скромные, лучшіе и храбрейшіе офицеры, считавшіе непорядочнымъ добиваться наградъ, получали минимумъ ихъ или же совсемъ оставались безъ наградъ.
Мне часто приходилось слышать заявленія безусловно порядочныхъ, честныхъ и храбрыхъ офицеровъ: "Знаете, для того, чтобы получить награду, у насъ вовсе не нужно проявлять мужество, храбрость, распорядительность во время боя. Это все лишнее. Нужно уметь после боя прокричать о своемъ геройстве (даже если его и не было), да поклониться вліятельному офицеру въ штабе Стесселя, а лучше всего, черезъ знакомыхъ дамъ, бывающихъ у Стесселя, действовать прямо на m-me Стессель, – и въ награде вы обезпечены".
Какъ ни печально, но я долженъ свидетельствовать, что злоупотребленіе въ награжденіи орденами и представленіи къ высшимъ орденамъ и производству въ следующій чинъ широко практиковалось съ самаго начала тесной блокады Артура и вплоть до его сдачи. Много истинно-храбрыхъ офицеровъ и солдатъ легли въ могилу безъ наградъ и много ихъ, искалеченныхъ на всю жизнь, носятъ въ себе горечь обиды.
Комиссіи по урегулированіи наградъ предстоитъ много работы.
Она откроетъ массу злоупотребленій.
5-й полкъ представилъ явный примеръ этой несправедливости. Гарнизонъ, населеніе и общество Артура, постепенно узнавали обо всемъ, что происходило на Киньчжоу, и, несмотря на полное молчаніе "Новаго Края", глухо негодовали. Граница терпенія была перейдена. Всюду громко, не стесняясь, начали говорить о возмутительномъ и нагломъ произволе генерала Стесселя.
"Новый Край" долженъ былъ явиться выразителемъ общаго негодованія, но открыто писать обо всемъ не смелъ и думать, въ силу строжайшей военной цензуры. Стоило бы ему только заикнуться о всехъ безобразіяхъ, творившихся на Киньчжоу, и Стессель немедленно
Редакторъ, подполковникъ Артемьевъ, нашелъ оригинальный выходъ изъ этого затруднительнаго положенія. На страницахъ "Новаго Края" началъ появляться рядъ моихъ статей, въ которыхъ дано было, какъ общее описаніе, такъ и детальное освещеніе Киньчжоускаго боя, и изъ которыхъ явствовало, что 5-й восточно-сибирскій стрелковый полкъ въ обороне Киньчжоу явилъ собой редкій примеръ самоотверженія, стойкости, храбрости и геройства. Стессель не могъ придраться къ этимъ статьямъ, такъ какъ въ нихъ не говорилось объ отрицательныхъ сторонахъ Киньчжоускаго побоища, а выставлялись лишь положительныя проявленія его участниковъ. Желаніе всю неудачу, весь позоръ на Киньчжоу взвалить на 5-й полкъ разстраивалось.
15 мая отдается, за No 271, следующій приказъ "Въ приказе моемъ за No 257 выраженіе: "полки постепенно оставили позицію" надо изменить следующимъ образомъ: 5-й Восточно-сибирскій стрелковый полкъ, который одинъ оборонялъ позицію съ 2 ротами 13-го В. С. стрелковаго полка и охотничьей командой 16-го В. С. стрелковаго полка понесъ наибольшія потери".
Стессель, понявъ, что его перехитрили, что рано или поздно Россія прочтетъ о геройстве 5-го полка, и что самые недальновидные поймутъ, что тамъ происходило что-то неладное; переменилъ тактику по отношенію къ 5-му полку, а передъ "Новымъ Краемъ" сталъ заискивать.
Нужно пояснить, что "Новый Край", въ силу драконовской Стесселевской цензуры, хранилъ гробовое молчаніе о невероятныхъ событіяхъ, имевшихъ место на Киньчжоу, и поэтому Стессель могъ безконтрольно доносить о происшедшемъ на Киньчжоу все, что ему было угодно. Въ его донесеніи указывалось, что отступить было необходимо, въ виду сбереженія малочисленныхъ войскъ и недостатка снарядовъ, нужныхъ для обороны самаго Артура, умолчавъ, конечно, при какихъ обстоятельствахъ совершилось очищеніе Киньчжоуской позиціи, о бегстве всей дивизіи Фока къ Артуру, объ эвакуаціи Дальняго, о незанятіи Нангалинскихъ высотъ и т. д.
Въ одинъ изъ былыхъ Артурскихъ дней является въ редакцію офицеръ и приноситъ отъ генерала Стесселя на мое имя письмо, которое и оставилъ въ конторе для передачи по принадлежности.
Когда все собрались въ редакцію, подполковникъ Артемьевъ, передавая мне письмо, полусерьезно, полушутя, сказалъ: "верно Стессель за какое-нибудь неосторожное выраженіе въ вашихъ статьяхъ хочетъ васъ арестовать, а въ лучшемъ случае, дастъ вамъ выговоръ".
Письмо распечатано,- и что-же?
Привожу его дословно.
– "Прочитывая Ваши статьи въ "Новомъ Крае" о бое 5-го В. С. стрелковаго полка 13 мая на Киньчжоуской позиціи, я, какъ бывшій командиръ этого славнаго полка, приношу Вамъ сердечную мою благодарность за те правдивыя слова, которыя увековечили славу полка. Прошу принять отъ меня мою искреннюю благодарность. А. Стессель".
Всего ожидали редакторъ подполковникъ Артемьевъ и я, но только не этого.
Поединокъ.