Правда - в молчании призраков
Шрифт:
Глава 14
С утра упаднические мысли, от которых вчера разболелась голова, ушли, оставив после себя легкий шлейф грусти. Впрочем, это мое обычное состояние, так что чувствовала я себя вполне комфортно. Выйдя из ванной, обнаружила на столике завтрак, но Макса не было. Обиделся, что я вчера закрылась от него?
Рядом с чашкой кофе лежала записка с коротким посланием: «Жду тебя внизу». Я хмыкнула и принялась за завтрак. Надо же, обидчивый какой. А так и не скажешь. Несмотря на то, что я твердо решила не развивать эти странные отношения,
Покончив с завтраком, собрала сумку и спустилась вниз. Макс стоял за стойкой регистрации и расписывался в журнале. Увидев меня, лишь сдержанно улыбнулся и кивнул.
— Доброе утро, — поздоровалась, подойдя ближе.
— Это точно? — усмехнулся он.
Я оценила шутку и усмехнулась в ответ.
— Еще раз извини за вчерашнее.
— Все в порядке. Ты готова?
— Да.
— Тогда поехали, — сказал он и пошел к выходу, не забыв, правда, взять у меня сумку. Она не была тяжелой, но все равно было приятно.
Первый час пути мы провели в привычном молчании. Но сейчас оно не было спасительным или нужным и, в конце концов, я решилась его прервать.
— Что ты собираешься делать дальше? — спросила, желая прояснить туманное будущее, а заодно и отвлечься от собственных мыслей.
— Попытаюсь выяснить, чем занимался твой отец. — Спокойно ответил Макс. — Скорее всего, его смерть связана именно с этим. Но на это потребуется время, так что тебе придется запастись терпением.
О методах, с помощью который собирается это выяснять, он, конечно, умолчал.
— Кроме того, — продолжил он, бросив на меня странный взгляд, — при всей моей к тебе симпатии, ты у меня не единственный клиент.
В первую секунду меня несколько смутили его слова, но потом стало понятно — он вернулся к прежней манере поведения. А ведь еще утром казался обиженным. Сначала стало немного обидно, а потом неловко за свои мысли. И с чего я взяла, что эти слова что-то значат? С того, что вчера он проявил заботу и внимание? Может, на его месте так поступили бы многие? Откуда мне знать. Но спросила я совершенно о другом:
— Ты ведешь несколько дел сразу?
Не то, чтобы было безумно интересно, просто хотела поддержать разговор.
— Сейчас, кроме твоего, еще одно, — охотно ответил Макс, — ничего серьезного, я быстро закончу его и вернусь к тебе, — еще один взгляд и обворожительная улыбка.
Я ничего не ответила, лишь усмехнулась и отвернулась к окну. Весь дальнейший путь тишина была даже приятной, а отсутствие мыслей — приятно вдвойне. Видимо, после столь насыщенного дня, сознание дало небольшую передышку, и я наслаждалась этой пустотой в голове, ведь такое случается нечасто.
Макс включил легкую приятную музыку, пейзаж за окном был однообразным и очень скоро я задремала.
Проснулась от автомобильного сигнала. Оказалось, мы уже давно уже приехали в Ингфол и даже подъезжали к моему дому. Остановившись на небольшом пятачке возле дома, Макс сказал:
— У тебя еще четыре выходных. Не возвращайся сразу на работу. Отдохни, как следует, и ни о чем не думай. Я свяжусь с тобой, как только что-нибудь выясню.
Я
— Сана.
Я внимательно посмотрела на него.
— Будь осторожнее, — попросил он и завел машину, давая понять, что это все.
Не знаю, что я хотела от него услышать, но точно не это. Его слова меня насторожили. Почему он так сказал? Мне есть чего опасаться? Или это очередное проявление его заботы?
Зайдя в квартиру, я решила перестать размышлять на эту тему. Тем более, мне было над чем подумать.
Переоделась, сделала себе большую кружку какао и уселась на любимый широкий подоконник в комнате. Глядя в окно, и делая небольшие глотки сладкого шоколадного напитка, принялась размышлять.
Итак, что мы имеем? Мой отец, преподаватель истории магии и довольно сильный маг, часто уезжал в Оферхолм, говоря, что едет в столичную академию по вызову начальства. На самом же деле, в это время он бывал в лаборатории закрытого типа и работал с Мартином Бэррисом, биологом, который месяц назад уволился и спустя какое-то время был обнаружен мертвым в одном из парков Ингфола. Связана ли его смерть со смертью моего отца? Но ведь прошло пять лет. Может это совсем другая история? По словам Рейчел Ростон — коллеги Бэрриса — он был недоволен тем, что его вернули на старую должность после смерти папы. По ее же словам перед увольнением Бэррис выглядел вполне довольным. Может, он решил продолжить совместно начатую работу, но уже не в качестве сотрудника лаборатории? Но, опять-таки, прошло уже пять лет. За это время другие люди наверняка уже закончили работу. Или нет? Или проект закрыли? А может, он все это время продолжал изыскания, просто об этом никто не знал? И, наконец, до чего-то дошел? В таком случае, если папина смерть связана с работой в лаборатории, Бэрриса убили по этой же причине. Что же такого они там делали, что биолог поплатился за это спустя столько лет?
Черт! Мне просто необходимо знать, чем они занимались.
Что вообще происходило в твоей жизни, папа? Закрытая лаборатория, которую курирует кронпринц, непонятные фото в семейных альбомах, молчание мамы, ложь, которая, похоже, была частой гостьей в нашем доме. Как мне во всем этом разобраться? И надо ли? Не поэтому ли ты так и не пришел ко мне? Даже после смерти ты помнил, что я могу узнать обо всем сама, прочесть твои воспоминания и не хотел мне показывать… что? Что я не должна узнать?
Я сделала последний глоток уже остывшего какао, посмотрела на небо, куда, как я надеялась, попадают души людей, и сделала глубокий вдох.
Нет, папа, теперь я не отступлю. Я слишком долго и слишком сильно хотела узнать, что же с тобой произошло, чтобы сейчас остановиться на полпути. Ты умер не своей смертью, тебя убили. Теперь я в этом точно уверена. Я почти всю свою жизнь помогаю живым найти ответ на вопрос: как погибла жертва? Я должна знать как погиб ты.
Возможно, ворошить прошлое опасно. Пусть. Возможно, я узнаю что-то такое, что заставит меня изменить отношение к тебе. Возможно, я тебя даже возненавижу. Но я должна знать.