Правила для радикалов
Шрифт:
Программа лишь после власти
Одной из главных проблем в начале организации часто является то, что люди не знают, чего они хотят.
Обнаружение этого пробуждает в организаторе то внутреннее сомнение, которое разделяют очень многие, — компетентны ли массы людей принимать решения для демократического общества?
Шизофрения свободного общества заключается в том, что мы внешне верим в народ, но внутренне сильно сомневаемся, можно ли ему доверять.
Эти оговорки могут разрушить эффективность самого креативного
Часто общение с малообеспеченными слоями населения отбивает энтузиазм в отношении «политического Евангелия демократии».
Это разочарование происходит отчасти потому, что мы романтизируем бедных так же, как и другие слои общества, а отчасти потому, что при общении с любыми людьми вы сталкиваетесь с клише, разнообразными поверхностными, стереотипными ответами и общим недостатком информации.
В чёрном гетто, если вы спросите: «Что не так?», — вам ответят: «Ну, школы сегрегированы». «Как вы думаете, что нужно сделать, чтобы школы стали лучше?» «Ну, они должны быть десегрегированы». «Как?» «Ну, сами понимаете».
А если вы скажете, что не понимаете, то незнание или неумение собеседника могут проявиться в защитной, враждебной реакции: «Вы, белые, изначально виноваты в сегрегации.
Мы этого не делали. Так что это ваша проблема, а не наша.
Вы начали, вы и закончите». Если вы продолжите эту тему, спросив: «А что ещё не так со школами сейчас?», — вы получите ответ: «Здания старые, учителя плохие.
Мы должны изменить ситуацию».
«Ну, а что за перемены нужны?» «Ну, все знают, что всё нужно поменять».
Обычно на этом всё и заканчивается.
Если вы затянете с этим, то снова нарвётесь на враждебную, защитную реакцию или на отказ, когда они вдруг вспомнят, что им уже пора бежать.
Проблема, которая не ясна организаторам, миссионерам, педагогам или любому постороннему человеку, заключается в том, что если люди чувствуют, что у них нет сил изменить плохую ситуацию, то они даже не думают об этом.
Зачем придумывать, как потратить миллион долларов, если у вас нет и никогда не будет миллиона долларов, — если только вы не хотите предаться фантазиям?
Если люди организованы таким образом, что у них есть возможность вносить изменения, то, столкнувшись с вопросами перемен, они начинают думать и задавать вопросы о том, как эти изменения осуществить.
Если учителя в школах плохие, то что мы понимаем под плохим учителем?
Что значит хороший учитель?
Как нам получить хороших учителей?
Когда мы говорим, что наши дети не понимают, о чём говорят учителя, а наши учителя не понимают, о чём говорят дети, мы спрашиваем, как можно наладить общение.
Почему учителя не могут общаться с детьми, а те — с учителями? В чём загвоздка?
Почему учителя не понимают, какие ценности существуют в нашем районе?
Как мы можем помочь им понять это?
Начинают
Тогда вы начинаете понимать, что вера в людей — это не просто романтический миф.
Но здесь вы видите, что первое требование к коммуникации и образованию заключается в том, чтобы у людей была причина для знания. Именно создание инструмента или обстоятельств власти обеспечивает причину и делает знание необходимым.
Помните также, что бессильные люди не будут целенаправленно интересоваться жизнью, и что тогда они перестанут быть живыми.
С опытом приходит и знание того, что решение одной проблемы влечёт за собой другую.
Организатор, возможно, знает об этом, но не говорит; если бы он это сделал, то вызвал бы у остальных чувство бесполезности и столкнулся бы с ним. «Зачем это делать, если это означает новые проблемы? Мы сражаемся и побеждаем, а где награда? Так что давайте забудем об этом».
Он также знает, что то, за что мы боремся сейчас, когда речь идёт о жизни и смерти, скоро будет забыто, а изменившаяся ситуация изменит желания и проблемы. Обычно программа является продуктом власти.
Вы начинаете строить власть для определённой программы, а затем программа меняется, когда власть уже построена.
Реакция руководителей Вудлона была типичной.
В начале организации чернокожего гетто Вудлона было пять основных вопросов, связанных с обновлением города, и все они сводились к тому, чтобы не дать близлежащему Чикагскому университету снести гетто бульдозером.
Вудлонская организация быстро набрала силу и одержала ряд побед.
Восемь месяцев спустя город Чикаго выпустил новое программное заявление по обновлению городов.
В тот день лидеры Вудлонской организации ворвались в мой офис, гневно осуждая это программное заявление: «Городу это с рук не сойдёт, — за кого они себя принимают? Мы поставим баррикады на наших улицах — и будем бороться!»
На протяжении всей этой тирады никому из разгневанных лидеров и в голову не приходило, что новая политика города удовлетворила все пять требований, ради которых создавалась организация Вудлона.
Тогда они боролись за гамбургер; теперь же они захотели филе-миньон; можно продолжать повышать запросы. А почему бы и нет?
Организатор знает, что жизнь — это море переменчивых желаний, изменчивых элементов, относительности и неопределённости, и всё же он должен оставаться в рамках опыта людей, с которыми работает, и действовать в терминах конкретных решений и ответов, окончательности и определённости.