Правила охоты
Шрифт:
Потом он развернул остальные свертки. В одном из них оказался сюрприз от Килмары — широкий зонтик-гольф. Увидев его, Фицдуэйн виртуозно выругался. Проклятый сукин сын наверняка знал, что в Японии стоит дождливый сезон, но не предупредил друга! К зонтику прилагался листок с инструкциями, которые Фицдуэйн внимательно прочел: с возрастом он перестал пренебрегать чужими мудрыми мыслями. Потом он немного поэкспериментировал с зонтом. Игрушка действительно оказалась не из простых.
Да, японцы не разрешили ему вооружиться пистолетом, но это не значило, что он может позволить себе быть наивным или беспечным.
Оябун
Тем не менее, ему ни разу не приходилось убивать иностранца и ни разу — в такой спешке. В обычных условиях он получал лишь имя и адрес жертвы и сам определял время и место нанесения удара. Таким образом, ему по большей части приходилось иметь дело с людьми, привычки которых уже были изучены и чье поведение он мог предсказать. В данном случае его людям оставалось полагаться только на импровизацию; хуже того, им придется оставить тело на месте.
Об этом последнем обстоятельстве оябун сокрушался более всего. Исчезновение — “Инсуджи-гуми” владели, кроме всего прочего, небольшим мясоконсервным заводиком, на котором было все необходимое оборудование — как правило, не вызывало у полиции столь бурной реакции, как брошенный на видном месте труп. Выбирать, однако, не приходилось. “Инсуджи-гуми” были должниками господина Китано и знали, что долги положено платить.
Все они были старомодными якудза с татуировкой по всему телу, которой они гордились точно так же, как и своим традиционным уважением к гири-ниндо. У них был даже собственный кодекс чести, похожий на кодекс-бушидо самураев, не следовать принципам которого было бы немыслимо.
Оябун получил подробное описание и фотографию Фицдуэйна, а также узнал приблизительное время, когда клиент должен появиться в отеле “Фермонт”. Дальше он должен был действовать по собственному плану.
К счастью, старый отель словно специально был приспособлен для наблюдения. Внутри него, слева от входа, располагался небольшой буфет с широкими окнами, где подавали кофе. Буфет был открыт с утра и до позднего вечера, и за прибывающими спокойнее всего было следить оттуда, а если удавалось занять подходящий столик, то в поле зрения оказывался и весь вестибюль.
Оябун, вооруженный спрятанными под плащом коротким мечом и автоматическим пистолетом, который он взял на крайний случай, расположился в буфете вместе с одним из своих кобунов. Еще четверо боевиков ждали сигнала поблизости от отеля, сидя в фургоне “мазда” с тонированными стеклами. Их мечи были сложены в длинную бейсбольную сумку. Дело в том, что босс “Инсуджи-гуми” был ярым бейсбольным болельщиком, поэтому каждый якудза считал своим долгом продемонстрировать, что он тоже неравнодушен к этому виду спорта. Посещение главных матчей сезона считалось чуть ли не обязанностью каждого из бандитов: нонкомформистов в Японии недолюбливали, а в рядах якудза им и вовсе не было места.
Оябун и его партнер коротали время, естественно, за обсуждением перипетий национального бейсбольного чемпионата, потягивая пиво и пункт за пунктом осваивая обеденное меню, когда прибыл Фицдуэйн. Первое, что бросилось оябуну в глаза, был рост иностранца. Он оказался на целую голову выше окружавших его японцев,
Оябун поглядел в окно. Час был довольно ранний, и дождь еще не принимался по-настоящему. Если повезет, то гайдзин не станет отсиживаться в комнате и отправится куда-нибудь на экскурсию. Совсем недалеко от гостиницы располагался мемориал Ясукуни. “Ниппон Будокан” — концертный зал, в котором выступали “Битлз” и Боб Дилан, как правило, тоже служил объектом внимания иностранцев. Что касается Императорского дворца, то до него было вообще рукой подать.
Он нажал кнопку радиопередатчика, прикрепленного к поясу, и поднял руку к губам, чтобы прикрепленный к обшлагу рукава микрофон мог передавать его голос.
— Гайдзин прибыл, — сказал оябун, — поэтому кончайте игру и будьте настороже. Он поднялся в номер. Когда он спустится вниз и выйдет из отеля, мы сделаем свою работу.
Партнер оябуна, сидевший с ним за столом, облегченно вздохнул. Он понял, что может спокойно доесть свой фасолевый суп. На работе у него всегда прорезывался волчий аппетит. Якудза, ожидавшие на подхвате в фургоне с затемненными окнами, открыли еще по банке пива и продолжили игру в пачинко. [8] На кону были серьезные деньги, и они не хотели прерывать игру до последней возможности. Несмотря на свой тупой, механический характер, эта игра превосходно помогала убивать время, особенно когда приходилось сидеть в засаде.
[8] Пачинко — японская азартная игра, разновидность бильярда-автомата.
Йошокава наконец отбыл. Оябун посмотрел на небо и вознес благодарственную молитву тому, кто ведал погодой. В следующую минуту небо потемнело, пошел дождь, и оябун почувствовал, что его предали. Через четверть часа, однако, дождь перестал и сквозь тучи проглянуло робкое солнце. Оябун почувствовал, как его настроение улучшается. Про себя он подумал, что вряд ли этот гайдзин из тех, кто бесконечно сидит у себя в номере и смотрит по телевизору программы “Си-эн-эн”. Раз уж Китано-сан приказал его убить, значит, гайдзин обладает достаточно беспокойным характером.
Внезапно сердце его подпрыгнуло. Американец — а в его понимании все гайдзины были американцами — снова появился в вестибюле, двигаясь со стороны лифтов. В руках он держал карту города, с которой он на ходу справлялся, и — ура! — зонтик.
Это было отлично. С бьющимся сердцем оябун следил за тем, как жертва исчезает из виду за дверями отеля. Несколько секунд спустя гайдзин появился снаружи, на тротуаре прямо под окнами буфета. Повернув налево, он пошел по направлению к проспекту Ясукуни-дори.