Правила подводной охоты

Янковский Дмитрий Валентинович

— А ты над чем работаешь? — ради приличия поинтересовался я.

— Можно подумать, оно вам интересно, — отмахнулся Пучеглазый.

— А бумажку, значит, не помнишь, куда дел? — я на всякий случай еще раз попытал счастья.

— Нет.

— Ладно, — вздохнул Пас. — Тогда не будем тебя отрывать от работы.

Мы оставили Пучеглазого и забрались в глубь пальмовой рощицы, в самом центре которой валялась брошенная кем-то пластиковая канистра. Там же лежало бревно, специально положенное вместо лавочки, а возле него чернело

кострище со скобами для приготовления морепродуктов. Место было хорошо тем, что, пока непрошеный соглядатай пробирался бы в сердце рощи, мы могли заметить вспугнутых им птиц и убраться оттуда. У нас не было ни малейшего желания встречаться с Жабом или с кем-то еще.

— Индийский океан, — произнес Пас, устраиваясь на бревне.

Мне был понятен ход его мыслей.

— Кажется, Жаб решил затеять большую охоту, — кивнул я. — На дичь, которой нет в каталоге Вершинского.

— И, судя по тому, какой аппарат он пробует сделать, ему с этой дичью уже приходилось встречаться.

— Только непонятно, как он собирается попасть в Индийский океан, — я пожал плечами. — Работы для охотников становится все меньше, так что разнарядку получить сложно. На что он надеется?

— На свои связи, — заявил Пас. — Вспомни, как год назад он обещал Рипли не задерживаться надолго в Атлантике? И как мы сдавали на допуск.

— Да, — я задумчиво потер переносицу. — Взятки и связи. Наверное.

Меня все сильнее охватывала тревога, да и Пас беспокоился не меньше моего.

— Я все думаю, что это может быть за дичь? — проговорил он. — Ведь Жаб один на нее охотиться не пойдет, мы в его команде.

— Рипли уже вроде бы поохотилась. Помнишь, они говорили о какой-то поганке?

— Помнить-то помню, а что толку? Это как с той «гадостью». Слово есть, а что оно обозначает в контексте — неясно. Хотя, если честно, я был бы не прочь поохотиться на серьезную тварь.

Из уст Паса такое заявление прозвучало дико — он и охота казались мне понятиями совершенно несовместимыми.

— Деньги нужны, — заметив мое удивление, пояснил Пас. — Здесь платят копейки, а вот во время активной охоты…

— Прочел письмо от матери? — догадался я.

— Да. Врачи говорят, что сейчас самый благоприятный момент для проведения операции. Дальше будет хуже.

— Денег можно заработать не только во время охоты.

— Пока мне другие способы не приходят в голову, — признался Пас.

— Ты местами умный, а местами деревянный по пояс, — фыркнул я. — Пучеглазый ведь при тебе говорил, что Артур иногда берет у охотников фрагменты биотехов на сувениры.

— И что?

— Надо узнать, что нынче в ходу на материке, а там подумаем.

Не знаю, насколько Пасу понравилась моя идея, но взгляд его заметно посветлел.

— Пойдем, — он поднялся с бревна. — По-моему, это идея.

Мы покинули рощу и направились к ресторанчику. Катер биологов покачивался у пристани, но самих их видно не было — наверное,

работа на месте обнаружения капканов закончилась и теперь командование базы выделило для исследований один из свободных ангаров. Я представил, как с наступлением вечера «деды» начнут нарезать вокруг прибывших девушек акульи круги. В том, что большинство биологов именно женского пола, не было ни малейших сомнений.

Добравшись до ресторанчика, я толкнул дверь и первым вошел в уютную прохладу помещения. Пас протиснулся следом. Внутри все было как обычно — хозяин, протирающий бокалы, работающий приемник, исторгающий бархатистые звуки музыки. Не было только Рипли и Долговязого. Хороший знак.

— Встряхнули мы нашу начальницу, — Пас потер опухшую руку.

— Да уж, — невесело ухмыльнулся я.

— Кстати, — сказал он, — я тебя так и не поблагодарил.

— Не грузись, сочтемся, — я легонько хлопнул его по плечу. — Что гласит первое правило подводной охоты? Сам погибай, но товарища выручай!

— Все равно спасибо.

— Заметано.

Отсутствие посетителей в ресторане было нам на руку — можно было поговорить с Артуром, не опасаясь случайных ушей. Для общения я выбрал английский. Мне, в общем-то, без разницы, а для хозяина он родной.

— Что закажете? — оторвал он взгляд от бокала.

— Мы хотели бы кое-что предложить, — ответил я.

Услышав английский, Артур немного опешил — наши из принципа говорили с ним только по-русски.

— И что? — осторожно спросил он.

— Нельзя ли продать что-нибудь жителям материка?

— Что-то конкретное?

Я не знал, как перевести разговор в нужное русло. Сказать прямо я, честно говоря, побаивался, а ходить вокруг да около представлялось мне глупым до невозможности.

— Да, — ответил из-за моей спины Пас. — Я сейчас принесу, подождите.

Не сказав мне ни слова, он выскочил за дверь и исчез.

— За счет заведения, — сказал Артур по-русски и налил мне стакан газировки.

Газировка была колкой и очень приятной на вкус, два кубика льда плавали в ней, наводя на мысль о бриллиантах. Прошло минут пятнадцать, но Пас не возвращался, и я начал гадать, что же такое он задумал. Еще через пять минут порог ресторана переступил Гром.

— О, Копуха! — махнул он мне. — А тебя посыльный по штабу ищет. Вроде бы кто-то из биологов тебя спрашивал. Не по прозвищу, а по имени.

У меня екнуло сердце. Вообще-то нет, сказать «екнуло» — это ничего не сказать. Оно замерло, похолодело, а потом принялось скакать в груди, как дедов пес Джульбарс, когда его отпускали с цепи. Только один биолог во всем мире мог меня спрашивать — Леся.

Забыв, что жду Паса, плюнув на задуманную сделку и ни словом не обмолвившись с Громом, я выскочил из ресторанчика и рванул к штабу, спотыкаясь о прибрежные камни. Жара сразу покрыла мой лоб испариной, а рубашка прилипла к спине, но скорости я не сбавлял.