Правила подводной охоты

Янковский Дмитрий Валентинович

— А как подобрать дозу? — От такого предисловия меня охватила самая настоящая паника.

— Сейчас объясню, — кивнул Долговязый. — Надо точно замерить расстояние между крайними зазубринами челюсти, прибавить к этому значению высоту от верхней кромки челюсти до верхней точки башмака и умножить это на окружность башмака. Все эти параметры связаны с живым весом капкана. Делишь полученную цифру на четыре и получаешь количество кубиков смеси на литр воды.

— Я не запомню! — в панике воскликнул я.

— Не дрейфь! — несмотря на проблемы

с глазами, Долговязый ловко ухватил меня за пояс скафандра. — Но это еще не все. Объем воды под башмаком меньше литра. Формулу вычисления объема цилиндра помнишь?

— Нет!

— Что за слюнтяи попадают в охотники! Надо помножить основание цилиндра на высоту. Только не забудь, что вычислить надо внутренний объем, значит, площадь основания надо исчислять не из внешней окружности, а отнять от нее четыре сантиметра со скидкой на толщину хитина. Понятно?

Я был готов отказаться выполнять приказание и пойти под трибунал, но меня остудила мысль о том, что спасать приятеля больше было некому.

— Не дури ему голову, Долговязый! — рявкнул на него Жаб и протянул мне гарнитуру связи. — Ты, Копуха, не дрейфь. Долговязый будет на связи, ты все точно замеряешь, передашь ему цифры, а он тебе скажет, сколько смеси набрать в шприц.

— Как же я передам, если у меня загубник в зубах?

— Да успокойся же ты хоть немного! — Жаб закрепил мне на кромке маски новенькую камеру от планшета. — Отвечать будешь жестами, я увижу.

— Но я не знаю, как раздомкрачивать челюсти!

— Что там знать? — фыркнул отставник, вслепую роясь в сумке с инструментами. — Сначала крепишь к челюстям вот такие скобы. Размер подберешь на месте. Потом цепляешь к ним захваты домкрата и начинаешь работать насосом. Только не надломи хитин, крепи все надежно. Второго шанса не будет. Как только Чистюля сможет высвободить руку, снимаешь домкрат со скоб и сваливаешь вместе со всеми. Главное не спеши, а то надломишь челюсть, и тогда точно всем придется несладко.

— Как не спешить, если в запасе всего три минуты?

— А как надо на спуск карабина давить, чтобы болт со ствола не падал?

— Быстро и плавно, — вспомнил я.

— Вот именно. Справишься.

Я не стал говорить Долговязому, что болт у меня на тренировках по-прежнему падает. В общем, у меня не было ни малейшей уверенности в том, что я справлюсь со столь сложным саперным заданием. И все же, кроме меня, справляться с ним было некому, так что надо было стиснуть зубы и лезть в воду.

— Готов? — Жаб посмотрел мне в глаза. — Страшно?

— Так точно! Страшно.

— Значит, справишься.

— И не бери тяжелого в руки, а дурного в голову, — напоследок посоветовал Долговязый.

Я закрепил сумку с инструментами на животе и шагнул с борта.

— Как связь? Слышишь меня? — раздался в ушах голос Жаба.

«Норма», — вытянул я вверх большой палец.

— Тогда валяй, охотник.

Я погружался, вовсю орудуя ластами.

«Долговязый еще

не видит?» — встретила меня Рипли.

«Нет. Он объяснил мне, как разжать капкан», — сообщил я.

«Это задача для сапера высокого уровня», — забеспокоилась она.

«Жаб дал мне гарнитуру. Все будет делать Долговязый, я буду только его глазами».

«И руками, — добавила Рипли. — Очень сложно разомкнуть домкратом челюсти, не сломав хитин. Я бы не взялась».

«Но кто-то должен это сделать».

Ее неуверенность странным образом придала уверенности мне самому — паника отступила, руки перестали дрожать, а разум, несмотря на головную боль, заработал довольно ясно. Я даже вспомнил формулу вычисления площади круга. Были бы у меня в школе такие стрессы, я был бы отличником. Хотя, как когда-то объяснила мне Леся, отличников не берут в охотники. Это было одно из правил поступления в учебку, какие необходимо было выполнять еще в школе.

Как бы там ни было, мне надо было начинать замеры. Достав лазерную рулетку, я быстро надиктовал нужные цифры Долговязому и стал ждать указаний.

— Набери в шприц три деления парализатора, — вышел на связь отставник. — И впрысни точно под башмак. Только будь осторожен, вводя иглу. Зацепишь живые ткани — рванет.

Я задал инъектору режим всасывания нужного количества жидкости из баллона и дождался, пока маслянистый состав доберется до третьей отметки.

— Давай! — подогнал меня Долговязый. — Запомни — быстро и плавно.

Боги морские, как дрожала игла, когда я подносил ее к крепежному башмаку капкана! Сжав зубы, я быстро и плавно ввел ее под хитин, готовый в любой момент получить в лицо шквал осколков. Если бы в тот момент кто-то рявкнул у меня над ухом, я бы получил инфаркт.

Инъектор бесшумно выплеснул в полость капкана свое содержимое, створки чуть дрогнули, сжимаясь еще сильнее, и замерли. Пас скривился от боли.

— Ну? — спросил Долговязый.

Я и забыл, что он ничего не видит на мониторе, что Жаб переводит ему мои жесты. Совершенно некстати вспомнилась детская песенка про уродов, ехавших на грузовике. Там слепой указывал дорогу, а безногий жал на тормоза.

— Я ввел жидкость.

— Створки дрогнули?

— Да.

— Тогда у тебя три минуты.

Я прикинул размер и прочность челюсти, после чего достал из сумки скобу и закрепил ее на хитиновой поверхности капкана. Оказалось, что это и впрямь непростая задача — края челюсти были такой формы, что скоба даже нужного размера держалась не очень уверенно.

— Поставь ее чуть наискось, — раздался в наушниках голос Жаба. — Будет больше площадь опоры.

Мне пришлось ослабить зажим и подровнять скобу. Наученный этим опытом, я взялся за крепление второго упора. Рука Паса, зажатая в мощных тисках, опухла и посинела, но он держался молодцом. Они с Рипли передавали друг другу загубник после нескольких вдохов, и это мельтешение перед лицом здорово мне мешало.